Научная объективность и ее контексты

В этом предприятии метаэмпирическое работает уже не как рамки для познаваемости, или понимания, но как средство объяснения. Так уже обстоит дело с наукой. Например, когда в физике вводятся элементарные частицы, они допускаются не потому, что они видимы или наблюдаемы, но потому, что они нужны для объяснения видимого или наблюдаемого. Это верно вообще для всех «теоретических конструктов» науки (и не только физики). Они не индуктируются и не дедуктируются из чувственного опыта, а скорее выводятся из него, особенно в случае наблюдаемых явлений, по существу как причины наблюдаемых явлений (которые мы пытаемся понять и объяснить в рамках изначально принятого общего гештальта). Этот факт имеет огромное значение, поскольку он показывает, что для построения науки как когнитивного предприятия должно быть допущено синтетическое использование разума, т. е. такое использование, при котором разум наделяется способностью давать новое знание, а не только функцией преобразовывать, не изменяя его, знание, доставляемое чувствами. (См. об этом в разд. 4.5.6.) Однако в случае наук эти ненаблюдаемые сущие мыслятся и описываются с использованием тех же концептуальных инструментов этого гештальта, так что они принадлежат к той же области объектов, что и та, которую стремится организовать данный гештальт. Это, так сказать, те части нашей области, которые мы не можем знать путем ознакомления, а только благодаря аргументам. В этом смысле они «познаются мета-эмпирически», но они не являются «метафизическими сущими», они все еще принадлежат всей совокупности опыта. Черты, используемые нами для их характеристики, все еще те, которые мы используем для наблюдаемых сущих (быть может, организуемых каким-то «искусственным» новым способом). Мы можем даже надеяться когда-нибудь наблюдать их и иногда можем этого добиться. Они характеризуются, например, референцией к физическим величинам, которые мы можем измерять в экспериментах, которые они предположительно объясняют.

С метафизикой дело обстоит по-другому. Метафизические сущие характеризуются свойствами, не находимыми в эмпирическом мире (например, они не локализуются в пространстве и времени, не имеют массы, энергии и т. д.). Даже когда они объявляются причинами эмпирически удостоверяемых сущих или событий, черты последних не могут быть выведены из их черт. Но вина ли это метафизики? Конечно же, нет. Каждая конкретная наука работает в рамках своего специфического гештальта и не может переступить его границ, не перестав быть этой наукой. Аналогично, все эмпирические науки по необходимости отсылают к некоторой эмпирически определяемой области объектов, так что эмпирическая наука как целое не может переступить всей совокупности опыта. Но метафизика, занимаясь самыми общими характеристиками реальности, или реальностью «как таковой», не может принять как предпосылку своего дискурса (как должна это делать эмпирическая наука), чтобы неэмпирические черты априори исключались из реальности.