Научные предвидения и религиозные предрассудки

Иначе и быть не могло, так как победа Октябрьской революции привела к расколу мира на два лагеря — лагерь империализма и лагерь социализма. Уже в 1918 г. идеолог прусского империализма, вышеупомянутый Шпенглер, заговорил о «закате» Европы, изображая начало крушения капитализма как начало гибели человеческого общества. Своему пессимистическому выводу он пытался дать философское «обоснование» с целью нанести удар по учению исторического материализма. Шпенглер заявил, что якобы нет единой истории развития общества и, стало быть, нет исторического прогресса, что не следует верить в силу разума, на который опирается марксизм, и что вообще научным путем невозможно остановить «закат» Европы, «сумерки» цивилизации. Одновременно этот распоясавшийся реакционный философ уверял, что «спасение» Европы можно найти в укреплении религиозной идеологии, с одной стороны, и в установлении диктатуры немецкой военщины — с другой. Этот дикий бред взбесившегося мракобеса, озверевшего от ненависти к социалистической революции, лег в основу идеологии гитлеровцев — выразителей интересов прусского империализма.

Борьба империализма против социализма особенно обострилась после великой победы советского народа над германским фашизмом и японским империализмом. В результате этой победы народы ряда стран Европы и Азии вступили на путь социалистического развития. Крайне тяжелым ударом для капитализма явилась великая победа китайского народа, приведшая к образованию Китайской Народной Республики.

Лагерь капитализма, возглавляемый империалистами США, не желает мириться со всеми этими обстоятельствами; он усиленно готовится к новой мировой войне против СССР и стран народной демократии. В связи с этим буржуазные идеологи, лакеи империализма, всячески стараются с помощью религии, идеализма, мракобесия унизить материалистическую философию, охаять прогрессивную науку. Тем самым они пытаются идейно разоружить народные массы, затемнить их сознание, убедить их в невозможности гибели буржуазного строя.

Одержанная в Великой Отечественной войне блестящая победа социализма, которая явилась также блестящей победой марксизма, стала костью поперек горла империалистов. Центр борьбы против марксизма переместился ныне в Америку и Англию. Все силы мракобесия и реакции поставлены ныне на службу борьбы против марксизма. Вновь вытащены на свет и приняты на вооружение буржуазной философии, служанки атомно-долларовой демократии, истрепанные доспехи мракобесия и поповщины: Ватикан и расистская теория, оголтелый национализм и обветшалая идеалистическая философия.

Американо-английский идеализм открыто выступает как защитник мировой реакции, как лютый враг социализма. Хотя он состоит из различного рода течений, все они, однако, стремятся к одному — спасти «основы» религиозного мировоззрения. Поэтому они ставят религиозную веру выше разума и даже вопят о гибели разума, о банкротстве знания, о бессилии науки и т. п.

В настоящее время самым распространенным в США направлением реакционной идеалистической философии является прагматизм (от греческого слова «прагма» — действие, практика).

В основе этой философии лежит давно уже разоблаченное марксизмом утверждение, что объективных (соответствующих действительности) истин нет, что истина — это личное (субъективное) мнение человека. Единственным критерием, мерилом истины прагматизм считает практическую выгоду: «истинно то, что полезно». При этом прагматизм вовсе не считает полезной ту идею, которая правильно отражает действительность. Согласно этому учению полезной является всякая идея, приводящая к бизнесу, к хорошему барышу. Поэтому прагматисты утверждают, что религиозные представления (бог, тот свет и т. д.) якобы не менее достоверны, чем любые научные истины. Выходит, что и те и другие, мол, одинаково выгодны, практически полезны людям (то есть буржуазии).

В этой лицемерной попытке «примирения» науки и религии мы имеем один из наиболее ловких примеров «примиренческого шарлатанства». Нетрудно, однако, заметить, что эта попытка означает не более как отказ от логического контроля над убеждениями. Этого не скрывал и сам главарь прагматизма Джемс, сказавший: «Я отрицаю право за какой бы то ни было логикой налагать вето на мою веру». Один из истолкователей Джемса, реакционный философ, враг Советского Союза Дьюи поясняет, что в этом утверждении Джемса речь идет о «праве человека выбирать свои убеждения не только при наличии доказательств или достоверных фактов, но также и при отсутствии всякой очевидности этого рода». Получается, стало быть, так: если мои взгляды противоречат фактам — тем хуже для фактов. Конечно, это не что иное, как перепев старой пресловутой формулы отца церкви Тертуллиана: «Верую потому, что это абсурдно!».