Научный баттл, или Битва престолов: как гуманитарии и математики не поделили мир

В любом школьном учебнике по биологии вы найдете «карту» языка, на которой будут показаны области, отвечающие за распознавание разных вкусов: сладкого, соленого, кислого и горького. Так вот, это чушь! Вся поверхность языка человека умеет распознавать сладость. То же утверждал и Давид Пауль Гениг, преимущественно занимавшийся исследованием языка. В 1901 году он опубликовал результаты своих изысканий, и в той статье он утверждал, что отдельные области языка чувствуют определенный вкус лишь в незначительной степени ярче, чем все остальные. Словосочетание «в незначительной степени» (в оригинале — geringfügig) было потеряно в английском переводе Эдвина Боринга, видного американского психолога. Он также создал тот анатомический атлас, который многие из нас помнят со школьной скамьи. С гуманитариев минус один балл!

Поговорим о человеческом теле еще немного. Тот факт, что гуманитарии хотят прибрать к рукам историю медицины, неслыханная наглость! Но пусть так, всех перебежчиков нам все равно не отловить. Однако первое собрание медицинских текстов, так или иначе, относится к области естественных наук. И это так называемый Corpus Hippocratum, Гиппократов корпус — сборник научных знаний о теле человека. Там говорится не только о принципах лечения, этике и анатомии; на его страницах также основы гуморальной патологии, базирующейся на теории четырех жидкостей, или гуморов. Безоглядно доверяя документу, человечество на протяжении более 2000 лет полагало, что каждая особь состоит из четырех видов «телесных соков»: желтой желчи, черной желчи, крови и слизи. Каждая из жидкостей была приписана к определенному органу, вырабатывавшему ее. Кроме того, были расписаны временные промежутки, когда та или иная жидкость доминирует в организме. Человек считался здоровым, если все его соки пребывали в сбалансированном состоянии. Причина болезней, стало быть, в нарушении баланса. Но и это еще не всё: римский медик Гален из Пергама, живший примерно в 130–200 годах до нашей эры, указывал, что те четыре жидкости соотносятся не только с органами, но и со стихиями — воздухом, огнем, землей и водой, а также с цветами, вкусами и периодами жизни. А кроме того — с человеческими эмоциями. Избыток черной желчи, как считали, приводил к меланхолии, чрезмерное количество желчи желтой было характерно для холериков. При всем этом нельзя забывать, что эта теория была свидетельством колоссального научного прогресса. Люди перестали считать, что всемогущий бог карает людей при помощи болезней, и пришли к тому, что недуг — это неполадка в человеческом организме, которую можно исправить. И только конечные выводы были неверны. Методы лечения основывались, например, на вере в то, что четыре жидкости также связаны со вкусами и состояниями вещества — температурой и влажностью. В Средние века все едоки старались приготовить холодную и мокрую рыбу, либо высушив, либо нагрев ее, ради соблюдения равновесия. Холерикам, которым сегодня предоставлена возможность выплеснуть эмоции в рамках популярных телепрограмм, рекомендовали не злоупотреблять специями, которые считались горячими и сухими.

Но чтобы отыскать подобные абсурдные способы врачевания, совсем не обязательно заглядывать так далеко в прошлое. Даже беглый взгляд на такую неаппетитную практику, как лоботомия, дает достаточно материала. В оздоровительных целях в черепе проделывали отверстие, а затем при помощи некоего длинного и острого инструмента иссекали или изолировали какую-либо часть мозга. Звучит по-средневековому жестоко, однако эта операция проводилась вплоть до 1980-х годов. Врачи полагали, что таким образом можно исправить поведение человека, которое отклонялось от норм, принятых в то время. Они исходили из предположения, что некоторые участки мозга могут развиваться неправильно, как случается с костями и другими тканями. Потому логичным считалось разрушение этих структур, которое позволило бы мозгу вернуться к верному алгоритму и исцелиться. Как же люди додумались до такого?

Лоботомия возникла как следствие одного несчастного случая. Финеас Гейдж, руководивший бригадой подрывников при прокладке железной дороги в Америке, 13 сентября 1848 года, как и обычно, уплотнял с помощью длинного металлического лома пробки над взрывчаткой в глубоких буровых отверстиях. Лом дал искру, и одна из закладок взорвалась: лом толщиной почти в три сантиметра прошел сквозь голову рабочего, от скуловой кости под углом кверху, повредив при этом левый глаз. К всеобщему удивлению Гейдж выжил и, более того, все время оставался в сознании. Пострадавший мог даже самостоятельно рассказывать о подробностях происшествия. В целости остались и его интеллектуальные способности: впоследствии он мог без труда читать, говорить и ориентироваться в пространстве. Изменился только его характер. Некогда дружелюбный и общительный, Финеас стал вдруг ребячливым, импульсивным и психически неустойчивым.