Научный вклад психологии и авиационной медицины в профессионализм авиаторов

Действительно, компьютеризация контроля за исполнением полета, изменение технологии органов управления, численности экипажа, внедрения принципов принятия решения компьютером и выдачи команд на исполнительные действия создали новую философию, доводя ее в отдельных случаях до абсурда. Технократизм затронул не только операционные процессы, но и личность пилотов, их умонастроение. Причины последних катастроф убеждают, что на сверхавтоматизированных самолетах, особенно класса «Airbus», эргономические недостатки зримо угрожают безопасности полета. Но перед разбором конкретных примеров сжато сформулирую «психофизиологическую философию».

Глубокая компьютеризация вольно или невольно роботизирует деятельность, принципиально изменяет существо важных профессиональных качеств, сформированных на этапе первоначального обучения, в том числе социальных, коммуникативных, эмоционально-этических, надежностных. Изменяют правовые функции, алгоритмы взаимодействия экипажа, межличностные отношения и многое другое.

С позиции безопасности полета требуется более высокая эргономичность и надежность техники, изменение взаимодействия диспетчерской службы. Вероятность угроз, адресуемых человеческому фактору, частично останется, а частично усилится. К примеру, виды угроз – пространственная дезориентация, межличностные и внутриличностные конфликты с «электронным летчиком», нарушение координации движения, запаздывающие действия, утрата чувства самолета, увеличение времени при переходе к ручному пилотированию, снижение эстетического чувства летания и эмоционального наслаждения полетом. Летческое сознание будет более жестко заполняться концентрацией внимания, требующего состояния бдительности, на активирование программ, чтение дисплеев и одновременного контроля двух летчиков в ущерб пространственной ориентации.

Свобода более строго ограничена следованием алгоритму «электронного летчика». Но особого внимания требует тренировка к особым случаям полета, ибо «электронный летчик» никакой ответственности за исход полета не несет. Его логика не обладает оценкой «значимости сигнала», не связана с такими понятиями, как «здесь и там», «пространство и время», «альтернатива», «предвосхищение решения», «уровень креативности», «боковое мышление», «условные и безусловные рефлексы», «страх», «удача», «судьба», «прогноз», «ответственность за последствия». Все эти летные качества человека, летающего в режиме роботизации, не только притупляются, но и начинают утрачивать смысл вообще, а стало быть, и высший смысл счастья от полета. Так вот и получается, что сущее составляющее безопасности полета – опыт жизни и труда будет заменен на «мигающие лампочки», а летчик будет заменен беспилотными автоматами. Решить этот выбор можно только с помощью хорошо поставленного научного эксперимента. Примерно такого, когда мы создавали, так называемое «совместное автоматическое управление». Очень странно, что за 17 лет эксплуатации иностранной техники не было проведено ни одного научного исследования по психофизиологии, состоянию здоровья, по эргономической оценке летных инцидентов.

Прав профессор Козлов: переучивание, особенно вторых пилотов, на иностранные самолеты, мягко говоря, не выдерживает критики. Не секрет, что в тех авиакомпаниях, где не все благополучно с общей образованностью, исподволь формируется установка на иждивенческий тип поведения: «Тебя довезет автоматика». Почти не проводятся тренировки захода на посадку в СМУ даже в полуавтоматическом режиме. Наземные тренажеры возведены в абсолют готовности. Появились предложения после училищ изъять из подсознания чувство, что ты летчик: ты станешь высокотехнологическим придатком, строго слушающимся своего господина-компьютера. Я преувеличил, но чуть-чуть. Вместе с тем концепция Козлова наверняка вызовет различные мнения и, возможно, нелицеприятные. Я лишь по-товарищески укажу на некоторые места, которые не вполне соответствуют действительности.

Он пишет: «Все, что пилот накопил за время эксплуатации, должно быть переосмыслено, а затем коренным образом перестроено». Сильно сказано. Как будто нет зверя страшнее компьютера. Ну, а осмотрительность, руление, ориентировка, распределение внимания, концептуальная модель регулирования переработки информации, чувство времени и пространства, чувство самолета, ощущение сигналов ускорения, перегрузок, движения наземных объектов, глазомер, глубинное зрение, мотив к полету, духовность восприятия бесконечности пространства, как идеал снятия утомления, поднятие настроения?

А мягкая, красивая посадка как признак профессионализма, а способность к прогнозированию риска, организация дисциплины? Ведь все это опыт, который во сто крат важнее знаменитой ЭВМ. Это все выбросить? Валерий Владимирович, не верю, что Вы забыли: «Человек как живет, так и летает» и «Иван Иванович Компьютеров – это не наш менталитет».

Следующая мысль: «Роль второго пилота заметно изменилась»; имеется в виду, что установились партнерские отношения, коллегиальное решение, стиль не директивный, а уведомительный.