Наука и богословие. Введение

Открытие того, что знакомый нам мир не появился на свет уже готовым, а долгое время развивался до нынешнего состояния, обогатило христианские рассуждения о сотворении. К creatio ex nihilo было добавлено creatio continua, («непрерывное сотворение»), происходящее на протяжении всей истории космоса. Обсуждение этой идеи Барбуром и Пикоком было позитивным и полезным. Бог присутствует в эволюционном процессе, но не в качестве единственного определяющего ее начала, поскольку развивающийся мир — это творение, которому позволено Создателем до определенной степени «творить самое себя» с помощью перебора случайных вариантов, а как источник и направляющий его плодотворного развития. Работа Создателя продолжается, и в немалой степени, через природные процессы, которые выражают божественную волю. (В следующей главе мы обсудим, о какой степени непосредственного участия Создателя в мировом процессе мы можем говорить.) Идея непрерывного творения способствует пониманию того, что божественная роль Создателя не связана с каким–то конкретным моментом, а напротив, это взаимодействие Творца и творения происходит постоянно.

Creatio continua может пониматься как работа Создателя, направленная изнутри мира, то есть как внутреннее божественное присутствие— имманентность миру. Сходным образом creatio ex nihilo — охрана творения от онтологического коллапса — может пониматься как работа Создателя, направленная извне, то есть как божественная трансцендентность. Эти богословские концепции согласуются с научным пониманием мира как высокоупорядоченного и самовоспроизводящегося.

Гуманитарная реальность

Наука имеет дело лишь с небольшим участком обширного человеческого опыта, поскольку она предпочитает ограничивать себя областью внеличного знания о мире, то есть мире как объекте (как «оно»). Она говорит о световой волне определенной длины, а не о цвете, о вибрации воздуха, а не о музыке, о причинной необходимости, а не о моральном императиве. Однако одна из фундаментальных составляющих человеческого опыта — субъективное общение с реальностью (как с «ты»). И оно включает не только общение между людьми и трансцендентное общение с божеством, но и восприятие мира в целом как обладающего ценностью. Нет оснований полагать, что такие субъективные аспекты реальности менее важны, чем объективные аспекты, изучаемые наукой.

Восприятие ценности

Тот факт, что ценностный аспект пренебрегается наукой исходя из выбранной ею методологической стратегии, совершенно не значит, что это пренебрежение должно быть возведено в рамки метафизического принципа. Напротив, любой компетентный метафизик вынужден будет принять во внимание ценностный характер реальности.

Этические взгляды. Субъективно воспринимаемые качества, такие, например, как нравственные обязательства, всегда в большей степени подвержены искажению под влиянием культурных перемен, чем те «объективные» свойства, которые предлагает для обсуждения наука (но см. глава 1, «Природа науки», подраздел Сложности). Антропологи сообщают о бесконечном разнообразии человеческого восприятия и определения моральных ценностей. Они привлекают наше внимание к племенам в Уганде чей образ жизни, похоже, основан на полнейшем эгоизме. И все же многие не могут поверить в то, что утверждения типа «Пытать детей нехорошо» или «Сострадание лучше, чем ненависть» — не более чем общественные соглашения, принятые там, где такие утверждения произносятся. Нам кажется, что у нас действительно есть доступ к истинному знанию морали. Оно — наше окошко в мир гуманной реальности.

Эстетический опыт. Другое окошко в этот мир — человеческое восприятие красоты. Как получается, что определенным образом расположенные пятна краски или серия звуковых волн позволяют нам встретиться с неким аспектом реальности, слишком глубоким, чтобы просто списать его со счетов как какую–то пену на поверхности мира, внутренне лишенного ценностного начала? Восприятие красоты тоже во многом определяется культурой, что, однако, никогда не сводит красоту лишь к конвенциональным интерпретациям неких явлений, которым на самом деле не присуще понятие ценности. Нечто, обладающее устойчивым значением, отражено и в красоте природы, и в красоте произведений искусства.

Вера предлагает объяснение такому широкому распространению ценности в мире. Этическое чувство, свойственное человеку, понимается как берущее свое начало в благой и совершенной воле Бога, а восприятие красоты понимается как частица радости Божьей, вызываемой красотой сотворенного. Это опытное основание для признания, что существует Тот, кто достоин поклонения и подчинения, Тот, кто есть основа всей моральной и эстетической ценности мира. Это теистическое обращение к ценности — вариант «четвертого доказательства» Фомы Аквинского, гласящего: «Таким образом, должно также быть то, что по отношению ко всем вещам есть причина их существования, благости и совершенства; и это все называют Богом».