Наука удовольствия: почему мы любим то, что любим

Ученый и писатель Стивен Джонсон в провокационной книге “Все, что плохо, хорошо для вас” делает более общий вывод о том, как изменились наши ожидания. Он указывает, что смотреть сериалы двадцати- или тридцатилетней давности с их болезненно медленным темпом, простецкими сюжетами и раскатами хохота за кадром может быть мучительно. Он сравнивает их с современными сериалами вроде “24 часа”, где переплетаются несколько сюжетных линий, диалоги сложнее и реалистичнее, и так далее. Вкусы аудитории изменились. Джонсон высказывает провокационное соображение, что эти перемены говорят о развитии нашего интеллекта. Я ограничусь скромным заявлением: мы поумнели в том, что касается телевидения. У нас развилась способность получать больше в этой медиасреде, и наш опыт повлиял на наши предпочтения.

Таким образом, когда мы наслаждаемся неким вымыслом, наша эстетическая реакция зачастую представляет собой реакцию на ум, знания, остроумие его создателя. И так же, как в случае спортивных зрелищ, музыки, изобразительного искусства, они могут доставлять удовольствие.

Есть и другие формы приятного человеческого взаимодействия. Ребенку может быть приятно слушать историю, рассказываемую матерью, просто из-за интимности этого события. А некоторые художественные произведения внушают нам восхищение, даже благоговение, перед взглядами автора на мораль. Литературовед Джозеф Кэрролл обосновывает эту мысль с помощью вымышленного персонажа — диккенсовского Дэвида Копперфильда, который обнаруживает ряд книг, принадлежавших его покойному отцу: “То, что Дэвид находит в этих книгах — не просто психологический чизкейк, возможность фантазии, в которой его собственные желания исполняются. Он обнаруживает яркие и сильные образы человеческой жизни, наполненной чувством и пониманием изумительно талантливых и сложных человеческих существ, написавших эти книги”.

Безопасность

Переход от естественного к искусственному делает возможными определенные эстетические удовольствия. Если вы понимаете, что имеете дело с вымыслом, вы можете ожидать, что ваши впечатления будут безопасными или хотя бы безопаснее, чем в действительности.

Что значит “безопасными”? Безопасными в буквальном смысле. Человек, наблюдающий за настоящей дракой в настоящем баре, может получить бутылкой по лицу, а тот, кто подслушивает разговор двух настоящих людей, сталкивается с реальным риском, что его заметят и пристыдят. С книгами и фильмами такой проблемы нет. И, как отмечалось в предыдущей главе, одна из поразительных характеристик вымысла такова: можно безопасно наблюдать за людьми в самые интимные моменты, приближаясь к ним так близко, как в реальной жизни ни за что не получится. Только в романах или в кино вы можете заглянуть в глаза тому, кто вас не увидит.

При знакомстве с художественной литературой вы понимаете, что в безопасности находятся и другие люди. Вы можете быть расстроены, когда что-нибудь ужасное происходит с вымышленными персонажами, потому что мы реагируем на воображаемые события как на реальность. Но огорчение это смягчается твердым знанием, что реальные мужчины, женщины и дети все-таки не пострадали. Это снижает эмоциональную цену вымысла.

Вымышленные истории безопасны еще в одном отношении. Реальный мир просто есть. Жизнь по большей части не имеет смысла, если вы, конечно, не видите повсюду руку Господню. Вас будит телефонный звонок, и выясняется, что кто-то неправильно набрал номер, и вы не можете заснуть. Это просто неудачное стечение обстоятельств. Если утром на стене вы видите ружье, оно вовсе не обязательно выстрелит в обед. Но в вымышленных историях не бывает случайностей. Если вы смотрите фильм, в котором телефон будит героиню посреди ночи, то это не просто так. Кто-то проверяет, дома ли она. Или это ее двойник! Или и вправду кто-то ошибся номером. Но, проснувшись, она идет в ванную, смотрит в зеркало и вдруг понимает, что Боб никогда не любил ее.

Люди проводят большую часть жизни во сне, проверяя почту, сидя в туалете или перед телевизором, но все это редко показывают в кино, потому что это редко совпадает с задачами автора. (Некоторые режиссеры-экспериментаторы подчеркивают эти неинтересные или случайные аспекты жизни — тоже сознательно.) Наше понимание того, что в вымышленной истории все имеет смысл, влияет на наши ожидания и предпочтения.