Наукообразная чушь. Разоблачение мошенничества, предвзятости, недобросовестности и хайпа в науке

С первой главы этой книги мы считаем само собой разумеющейся издательскую модель, которая впервые появилась с журналом Philosophical Transactions в XVII веке: редактор при помощи советников-рецензентов решает, какие исследования будут опубликованы в журнале, а затем обеспечивает их появление в печати. В не таком уж отдаленном прошлом, когда вся эта работа проводилась исключительно на бумаге, процесс рецензирования и публикации в журнале был невероятно трудоемким: переписка с рецензентами, предоставление им необходимых материалов, сбор и сопоставление их отзывов, затем редактура, корректура, печать и распространение самого бумажного издания. Понятно, что издатели брали плату за такую услугу. Однако с изобретением электронной почты и онлайн-журналов весь процесс значительно упростился. За что именно мы отдаем деньги в эпоху онлайн-публикаций, когда коммерческие издательства взимают непомерную плату за доступ к своим журналам?

Стоит подчеркнуть, насколько грабительская эта плата за подписку. В 2019 году лауреат Нобелевской премии Рэнди Шекман, биолог и редактор журнала, сравнил взносы, которые Калифорнийский университет выплачивает двум различным издательствам – некоммерческой Национальной академии наук и коммерческому издательству Elsevier[748]. За каждую скачанную научную статью университет платил Национальной академии наук 0,04 доллара. Плата издательству Elsevier за каждую статью составляла 1,06 доллара. В двадцать шесть с половиной раз больше. Исследователи со всего мира ссыпают миллионы в карман Elsevier – и миллиарды в казну коммерческих издательств в целом. Какие дополнительные услуги они получают за такие деньги? Неизвестно. Национальная академия наук предлагает в своих журналах фактически те же услуги, что и Elsevier, или даже лучше. Время и квалификация рецензентов – главный элемент всей научной системы, ведь эти люди обеспечивают критический анализ, необходимый для прогресса науки. Но рецензенты трудятся на добровольных началах, журналы не нанимают их на работу. Они бесплатная рабочая сила, поэтому никак не могут оправдывать большие взносы. Скорее Elsevier и другие коммерческие издательства занимаются тем, что экономисты называют поиском ренты, – получением большей прибыли без предоставления большей ценности[749]. В одном весьма критическом исследовании системы научных публикаций отмечается ее абсурдность:

Это как если бы New Yorker или Economist потребовали, чтобы журналисты писали и редактировали работы друг друга бесплатно, и попросили правительство покрывать расходы. Устройство этой системы обычно повергает сторонних наблюдателей в некое ошеломленное неверие. <…> В отчете Deutsche Bank за 2005 год она названа “странной” системой “тройной оплаты”, когда “государство финансирует большинство исследований, выплачивает зарплату большинству тех, кто проверяет качество исследований, а затем покупает бо́льшую часть опубликованной продукции”[750].

Если вспомнить, что взносы, которые университеты платят компаниям вроде Elsevier, занимающимся поиском ренты, в значительной степени поступают из государственного бюджета, то все это начинает казаться аморальным: разве университеты не должны как-то эффективнее расходовать деньги налогоплательщиков? Дело даже не в том, что нужно препятствовать погоне за прибылью или участию коммерческих издательств в научной деятельности. Иррациональная система престижа, сложившаяся вокруг журнальной публикационной системы, олицетворяет крах рынка, задавливая необходимую конкуренцию, которая могла бы снизить цены. Трудно утверждать, что издатели журналов добавляют статьям такую уж большую ценность: часто они служат лишь посредниками между авторами и добровольными рецензентами, практически не занимаясь редактированием или другой работой, кроме обычной верстки[751].