Наваждение (СИ)

— Уже совсем скоро рассвет, так что нам не помешало бы набраться сил. Но и терять бдительность ни к чему. Надо выставить часовых — по одному на каждый час, — от приказного тона подруги расслабившиеся было ребята вновь вытянулись как по струнке. — Первой на дежурство заступаю я, далее — Грей… — девушка на мгновение замялась, наблюдая за успевшей задремать в обнимку с Чарли Венди, и её губы тронула мягкая, полная необъяснимой нежности улыбка. — Далее Люси и Нацу. Если вопросов больше нет, тогда объявляю отбой.

Все названные (и они же по совместительству единственные бодрствующие) личности вяло кивнули и разбрелись по своим углам. Закопошился Нацу, пытаясь устроиться на подстилке, на которой раскинулся Хэппи, после чего раздался мерный храп. Люси свернулась калачиком, натянув по самый нос любезно принесённое Девой покрывало. Сон упорно не желал приходить, и не к ней одной: Грей полусидел-полулежал, опираясь спиной о холодные камни; взгляд его был устремлён туда, где уже через считанные часы должен был зародиться новый рассвет. В поле зрения то и дело попадали растрёпанные волосы Эрзы, мерно покачивающиеся на ветру. Их насыщенный цвет кровавой гематомой отпечатывался внутри, вгрызаясь в сознание назойливой мыслью: всё не может складываться так обманчиво мирно. Просто не может. Они никогда не шли по лёгкому пути.

Стихнувший было дождь через каких-то полчаса зарядил с новой силой; грязно-серые обрывки туч нависали всё ниже над землёй. Под безжалостным напором бури прогибались, треща, иссохшие ветви, издавая заунывный скрип. Довлеющее чувство необъяснимой тревоги нарастало с каждым мгновением, набирая всё новые и новые обороты. Очередной оглушительный раскат грома сотряс, казалось, землю; Люси испуганно дёрнулась, сильнее втягивая голову в плечи и обхватывая озябшими пальчиками продрогшее тело. Звуки нарастали вместе с грохотом крови в висках, бешено пульсировали в каждом грозящем взорваться нейроне. Неясные образы с молниеносной скоростью мелькали перед глазами, обрастая новыми тошнотворными деталями. В тот день царила точно такая же погода: так же трещало по швам небо, гудела земля под ногами, превращаясь в вязкое месиво, а в голову бил переизбыток адреналина и озона. Те же первобытные страхи овладевали душой, заставляя сердце гонять заледеневшую от ужаса кровь в удвоенном ритме… Нет, прошло ещё слишком мало времени, чтобы забыть, слишком мало, чтобы смириться с подобным.

Люси затравленно всхлипнула, пряча лицо в изгибе локтя и пытаясь подавить рвущиеся наружу слёзы. Она даже не могла наверняка ответить, чего в данный момент боялась больше: потревожить и без того беспокойный сон своих напарников или же доказать в очередной раз самой себе собственную слабость.

— Не волнуйся, твоя очередь караулить ещё нескоро, — спокойный, отдающий холодной умиротворённостью голос за спиной заставил замереть в испуге. — Эй, Люси, с тобой всё хорошо?

Её состояние едва ли попадало под эту категорию, но Грею об этом было знать вовсе необязательно. Заклинательница вяло улыбнулась стене и, закопошившись, ещё плотнее укуталась в импровизированный кокон, но всё-таки пододвинулась ближе к товарищу.

— Никак не могу уснуть, — маг созидания нахмурился, что-то обдумывая, как вдруг его отвлёк от собственных мыслей едва различимый надломленный голос, звучащий где-то на грани подсознания:

«Мне страш-ш-ш-но…»

Судя по тому, как резко и недоуменно наткнулись их взгляды друг на друга, эта мысль одновременно прошила их сознание. Та, оставшаяся за плечами совсем недавно жизнь теперь казалась такой далёкой, до нелепости яркой, счастливой и беззаботной, что едва уже верилось в то, что однажды всё сможет вернуться в прежнее русло. И куда-то делась та открытость в движениях, не было места больше добродушной простоте и наивности. Не осталось теплоты во взгляде — исчезло почти всё, а на смену ему пришёл холод.

Одно упоминание этого слова заставило заклинательницу слегка сощуриться и неловко повести плечами. И если раньше — стыдно даже признать — с этим словом в первую очередь ассоциировался небезызвестный напарник по команде, сидящий сейчас совсем рядом и прожигающий взглядом пространство над головой, то теперь подобное сравнение казалось по меньшей мере абсурдным. Пусть Люси никогда не могла назвать себя внимательной к мелочам, сейчас даже сгустившиеся сумерки не могли скрыть от её взора непривычно расслабленное выражение лица Грея. Конечно, это можно было списать на сонливость и усталость с дороги, но что-то подсказывало: только рядом с ней Фуллбастер хотя бы немного, пусть и не надолго, может ослабить цепь зверя — того самого, который, озлобившись, и не позволяет подпустить кого-либо к себе на достаточно близкое расстояние. Они неумолимо сблизились за последние дни, пусть и не делая при этом ни единого шага навстречу друг другу. И чем дольше они продолжали просто сидеть рядом, всего на расстоянии вытянутой руки, тем острее чувствовали своё одиночество. Они были вдвоём — и в то же время одни.