Наваждение (СИ)

— Грей… ты не будешь против, если я сяду… немного ближе? — сглатывая болезненный ком посреди горла, прохрипела девушка. — Просто этот проклятый дождь, ещё и гроза… Становится как-то не по себе.

«… немного ближе?»

«… ближе?»

«себе…»

Он настороженно замер, часто-часто и совсем уж глупо моргая, пытаясь привести в порядок образовавшийся в голове сумбур. Руками овладела непреодолимая сила, против воли сгребающая в охапку придвинувшееся девичье тело и прижимая его к себе. Ей было нестерпимо холодно; тело трясло крупной дрожью, словно в лихорадке, и даже ледяной маг смог почувствовать это.

«… ещё ближе…»

Захотелось сжать её в своих объятьях ещё сильнее — до предсудорожного хрипа, до хруста костей, — так, чтобы срастись в единое целое, пустив по телу корку льда, заменяющую кожу, чтоб никто и никогда не смог уничтожить её, разлучить. С нарастающим изнутри ужасом Грей осознал, что едва ли уже может контролировать собственное тело и то, что с ним происходит. По голове словно ударили пыльным мешком, перед глазами начали расползаться ядовито-зелёные пятна, сквозь которые то и дело пробивался масляный, матово-чёрный взгляд. Он манил, он вызывал пугающую, на уровне внутренних органов дрожь — а ещё почему-то казался отдалённо знакомым, словно Грея с обладателем этих поистине чарующих глаз связывало кое-что особенное. Нечто хрупкое, нежное, ещё не успевшее окрепнуть, как начавший проклёвываться росток, со временем пробивающий даже камень. Поэтому разрушить то немногое, что и без того подкосилось под гнётом последних событий, парень не мог — просто не имел на это права.

Люси испуганно пискнула, видимо, слишком сильно сжатая в мужских объятьях, и вместе с тем наваждение прошло, пелена перед глазами спала, а в голове стало неожиданно ясно-ясно.

— Люси? Эй, Люси, слышишь меня? — услышав собственное имя, девушка сжалась так, будто на её плечи взвалили непосильную для человека тяжесть. От взгляда, который скользнул по её лицу, было в самую пору сойти с ума или как минимум плакать. Ещё минуту назад мягкий и умиротворённый, всего на мгновение — озлобленный, обезображенно-ожесточённый, теперь он выражал такую степень усталости, почти обречённости, словно скрывал от всего мира что-то ужасно постыдное, то, о чём никто и никогда не должен был догадаться. Заклинательница слишком хорошо знала этот взгляд и боялась узнать в нём себя.

— Н-наверное, мне стоит уйти, — девушка нервно забарахталась в ослабшей хватке, словно безуспешно пытаясь выбраться из липкой паутины. Кровь резко прихлынула к щекам, окрашивая нежную кожу в насыщенный багрянец.

— Оставайся, — такой приятный, без тени приказа или страха голос. Словно негласное приглашение, подразумевающее за собой нечто большее. — Если хочешь, оставайся навсегда, — голос всё же дрогнул в самом конце, выдавая крайнюю степень взволнованности своего хозяина. Грей сам испугался того, как непривычно и надломленно он прозвучал, как безумно захотелось вновь обнять, отгородить от всего мира заклинательницу, да так, чтобы уже никогда не отпускать, как удавкой на горло давило осознание того, что делать этого ни в коем случае нельзя. В груди стремительно разливалось премерзкое чувство разочарования, ворочалось змеёй, запутываясь в клубок. Спугнуть своё счастье было так же легко, как и присевшую на плечо бабочку, а вот поймать её после этого смог бы уже далеко не каждый.

— Я… я… — торопливо облизав губы, запнулась Хартфилия и так и не нашла, что ответить. Какая-то её часть была даже рада тому, что ей всё же не позволили уйти. Складывалось ощущение какой-то странной душевной заполненности и… правильности происходящего. Как будто именно так всё и должно было повернуться, причём гораздо, гораздо раньше. — Значит, ты тоже слышал эти странные голоса? Они звучали как будто внутри моей головы. В какой-то момент даже начало казаться, что я просто схожу с ума.

То, как резко и неумело попыталась сменить тему заклинательница, вызывало лишь самопроизвольную полуулыбку. Сдерживать её, дабы совсем не казаться идиотом, заставлял тот факт, что, пусть и поступив подобным образом, она всё же осталась.

— Нет, это было явно что-то другое, — задумчиво протянул маг созидания, наконец-то выпуская волшебницу из кольца рук, вот только та не спешила воспользоваться дарованной свободой — только удобнее устроилась головой на его коленях, пытливо заглядывая в глаза и приготовившись слушать. Сердце как по команде подскочило к горлу и пропустило два удара.

— На магию Уоррена тоже не слишком похоже. Может, кто-то решил подшутить над нами?

— Даже если так, одно могу сказать точно: шутник из него из рук вон плохой, — процедил сквозь зубы и покосился на ближайшие скалы: никого.

— Зато ты воспринимаешь всё в штыки и слишком напряжён. Прекрати хмуриться, — Люси попыталась разрядить обстановку: осторожно протянула руку и ткнула пальчиком меж угольно-чёрных бровей, пытаясь разгладить глубоко засевшую между ними морщинку. — Подобное выражение тебе совсем не к лицу.