Навеки связанные (СИ)

— Что меня интересует?.. Я хочу знать, Нуала, почему тебе так необходимо проявлять свои симпатию и чувства ко всем представителям мужского пола, которые хоть сколько-нибудь заинтересовываются тобой? — не скрывая смеси ненависти и ярости в голосе, спросил Нуада, внутри которого разгоралось безумное и необузданное пламя животного желания, заставляющее его голос дрожать, а тело изнывать от неконтролируемого жара, что окутывал все тело.

— Это вовсе не проявление нежных чувств и симпатии, брат мой… Это уважение к тем, кто хорошо относится ко мне… К тем, кому я могу доверять. И Авраам, и Акэл убедили меня в том, что на них можно положиться в трудную минуту, не боясь быть отвергнутой и непринятой, — запинаясь, проговорила Нуала, однако эльф на ее слова лишь закатил глаза.

— Конечно… Само собой, все эти причины для подозрения — лишь плод моего больного, подвергшегося безумию воображения, я так тебя понимаю? — Нуада не смог сдержать саркастического вопроса.

— Выходит, что так, — не подумав, ответила Нуала, однако тут же прикусила язык: не стоило злить и раззадоривать готового сорваться с цепи брата.

Фейри тут же пожалела о своих словах, когда Нуада резко и больно сжал ее подбородок, с нескрываемой яростью и гневом посмотрев на нее, будто желал испепелить на месте, превратив принцессу в кучку пыли, которую сдует малейший порыв ветра, навсегда избавив эльфа от созерцания недостойной и дерзкой сестры.

— Что ж, если я безумен, — с дьявольской и довольной улыбкой проговорил шепотом Нуада, наслаждаясь тем, как учащается от страха дыхание сестры, как округляются янтарные большие глаза. — То меня более ничего не сдерживает от нового безумства, — на этих словах Нуада с силой и животной страстью впился болезненным и грубым поцелуем в губы сестры, заставив ее вскрикнуть от новых ощущений, которые, однако, были отнюдь не приятными.

Нуада больно впивался в губы сестры, держа ее за подбородок, препятствуя любому сопротивления, которое, однако, напуганная фейри даже не оказывала, будучи в странном оцепенении: ей казалось это все лишь страшным сном, который обязан рассеяться, уйдя в небытие.

Однако осознание происходящего накрыло ее с головой, как поток ледяной воды, окатив принцессу, когда эльф нетерпеливыми движениями рук начал распускать шнуровку корсета, не на миг не отрываясь от розовых губ Нуалы.

Почувствовав быстрые и хаотичные прикосновения брата, фейри протестующе замычала, однако Нуада не услышал этих звуков, или же не пожелал придавать им какого-либо значения, будучи ослепленным почти нестерпимым желанием. Нуала попыталась отклониться от грубых поцелуев эльфа, но не смогла даже немного отстраниться — мешала мертвая хватка брата, в которой он держал ставший розовым от сильных нажимов подбородок принцессы.

Фейри не знала, как остановить Нуаду, как не допустить того, чтобы он поступил, как самый последний грязный насильник, грубо и против воли взяв ее в этих покоях. Новая мольба лишь утонула в этом жадном, лишенном любой нежности поцелуе, не принеся никакого эффекта, а потому Нуала решила пойти на отчаянный и опасный шаг, сильно вцепившись зубами в язык эльфа, почувствовав отголоски боли в своей голове, однако заставив его на некоторое время выпустить ее из стальных объятий.

Нуада с удивлением и яростью посмотрел на сестру, которая, лишь долю секунды подумав, решила воспользоваться этой возможностью и бросилась к деревянной двери, чуть не запутавшись в своих одеждах и не упав на каменный пол.

Однако эльф среагировал молниеносно, и не успела его сестра и шагу ступить из покоев, как сильные и крепкие руки обхватили ее талию, возвращая в комнату, вынуждая брыкаться, дергаться, бить небольшими бледными ладонями по плечам брата.

— Прошу, брат, не надо! — не своим голосом кричала Нуала, желая всеми силами образумить Нуаду, уберечь его от непоправимого преступления.

— Бесполезно, Нуала, в чем-либо убеждать безумца и о чем-то его просить, — хриплым и грубым голосом ответил Нуада, толкая сестру на кровать и придавливая ее к перине собственным весом, принуждая принцессу предпринимать последние жалкие попытки выбраться и сбежать. — Безумцы не внемлют… — шепотом произнес Нуада, вновь впившись поцелуем в ставшие красными губы принцессы.

Нуала же, осознав, что должно произойти, не смогла сдержать слез, что каплями скатились по бледным щекам, оставив влажную дорожку. Нуада, почувствовав в собственных глазах слезы, не в силах был скрыть довольной, полной наслаждения улыбки. Оторвавшись от губ сестры, эльф с восхищением посмотрел на лежащую под ним беспомощную и такую нежную фейри, в янтарных глазах которой отражался ужас от осознания происходящего.

— Ты прекрасна, сестра, — сладострастным шепотом проговорил Нуада и, увидев скатывающуюся по нежной щеке одинокую слезу, не смог отказать себе в удовольствии провести по влажной дорожке языком, ощутив солоноватый привкус во рту.

Нуала от подобного жеста лишь обреченно зажмурилась, сдерживая крики отчаяния. Лишь раз за всю свою жизнь она позволила себе подумать о том, как делила бы со своим братом любовное ложе.