Наверно это сон

— Лео!

— Что?

— Можешь ты дать мне... — он медленно поднял палец и показал, — дать мне... это... это... — он не мог кончить.

— Это? — Лео схватился за грудь в невероятном удивлении.

— Да. — Давиду стало нехорошо.

— Христос это! Мой талисман? Ты что, с ума сошел? Зачем тебе?

— Просто хочу.

— Ты шуточки шутишь, или что? — подозрительно спросил Лео.

— Нет! — Давид неистово затряс головой. — Нет!

— Но ты ведь — еврей!

— Да, но я...

— Тебе нельзя это носить, ты что, не знаешь? Это для католиков.

— Ох!

— У меня все равно больше нет ничего, кроме четок, которые мать нашла в ресторане.

— Что это — четки? Можно мне взять?

— Иди ты! Ты что, спятил?

— Я достану тебе много пирожных и конфет... даже пенни, видишь? Он показал пенни.

— Не-е! Четки не мои, и все равно дороже стоят. Иезус! Если бы я знал, что ты такой псих, я бы тебя в дом не пустил.

— Я не знал... — его губы дрожали.

— А, ты не знал! — Повисла напряженная тишина.

— Ты хочешь, чтобы я ушел? — спросил Давид несчастным голосом.

— Можешь остаться, — проворчал Лео, — только перестань приставать со всякими глупостями.

— Хорошо. Я больше не буду спрашивать.

— А твоя тетка тоже такая, как ты? — Раздраженный Лео не обратил внимания на извинения Давида.

— Нет, — он оттолкнул от себя желания и разочарование и сосредоточил все свое внимание на Лео. — Она все мне дает.

— Почему же ты тогда не сделаешь, как я говорю; попроси ее купить ролики, а потом она продаст их тебе в рассрочку или как-нибудь еще.

— Может, попрошу в следующий раз.

— Конечно. Ходи туда каждый день, пока она не даст их тебе, в этом вся шутка.

— Мне не нравится.

— Что, просить ее?

— Нет. Ее девчонки. Они даже не ее.

— A-а, падчерицы.

— Да.

— Ну и что? Дай им раз в глаз.

— Они больше меня. И они орут.

— Ты что, боишься их? Не давай им задирать себя!

— Я не боюсь, но они грязные и хотят, чтобы я ходил с ними в подвал.

— В подвал? — Лео заинтересовался. — Ты сказал, что они еще девочки.

— Да, я их не люблю.

— И ты ходил? — Лео склонился к нему, алчно улыбаясь.

— Да.

— Ну-у? И что ты сделал? Только не ври!

— Сделал? — Давид начал беспокоиться. — Ничего!

— Ничего? — удивился Лео.

Ничего. Она попросила меня постоять в туалете, пока она писала.

— Они попросили тебя пойти с ними в подвал, и ты ничего не сделал?

— Только одна меня попросила. — Смущенно боролся он с настойчивостью Лео.

— О-о-о! — простонал тот. — Вот дурачок!

— Потому что она сказала, что даст мне все, что я захочу.

— И ты не попросил ее?

— Я хотел ролики, хотя бы старые. Думал — может, у них есть.

— Ох, ну и гусь! И ты говоришь, что тебе десять лет. Она показала тебе?

— Что? — Он даже боялся подумать, что догадался.

— Ах! не притворяйся, что ты не знаешь. — Лео расставил ноги. — Дырку!

— Они дрались в кровати, — признался он нехотя и замолчал, жалея, что начал этот разговор.

— Ну и что?

— Ничего. Они дрались ногами, и я видел.

— Боже! — вздохнул Лео, — без трусов?

— Без.

— Они большие?

— Больше меня.

— Больше меня?

— Нет.

— Моего роста! Чего же ты испугался, дурачок! Они не настоящие твои сестры. Если бы мы с Патси были там! Жалко, что он в лагере. Один раз мы привели Лили Аглорини ко мне домой и стали учить ее делать упражнения. Когда она перегнулась через стул, мы стащили с нее трусы! Пойдем туда вместе, а? Мне нравятся еврейские девочки!

— Ты хочешь сделать... ты хочешь играть... — сжался Давид.

— Конечно, пойдем сейчас!

— Не-е! — испуганно закричал Давид, — я не могу!

— Почему? Их нет сейчас дома?

— Да нет! Мне сейчас надо домой, — он соскользнул со стула, — пора обедать.

— Хорошо, потом, когда поешь!

— А потом я пойду в хедер.

— Что это?

— Мы там учим иврит, с ребе.

— А ты не можешь прогулять?

— Он пойдет ко мне домой.

— Давай пойдем раньше, до этого твоего хедера.

Опять ощущение нереальности окутало его чувства.

Опять мир покачнулся, и с ним Лео — чужой. Почему он так доверяет всем и каждому?

— Я не хочу, — пробормотал он, наконец.

— Что! Я думал, ты мой друг! — презрительно усмехнулся Лео. — Вот ты какой!

Давид мрачно смотрел в пол.

— Вот что я скажу, — голос Лео снова стал настойчивым, — ты хочешь научиться кататься на роликах?

— Д-да.

— Я научу тебя, прямо сейчас. Поедем туда, и я буду тебя учить. Наденем по одному.

— Нет! Я не хочу.

— Вот черт. Слушай, ты не должен ничего делать, если ты не хочешь. Мы пойдем вместе, но ты можешь подождать на улице. Я ничего не сделаю, если они не захотят.

— Я не хочу, — Давид был уже у дверей.

— Ты вонючий жид! Себе все хочешь, да? Ладно же, чтоб я тебя больше не видел, а то получишь! Эй! — Давид уже открыл дверь. — Подожди! — Он схватил его за руку. — Иди сюда! Смотри, что я тебе дам!

— Я ничего не хочу!

— Подожди! Подожди! — Лео подтащил стул к посудной полке, взобрался наверх и вытащил пыльную деревянную коробочку. По форме она напоминала ящички для мела в школе и даже имела такую же крышку. Но она не могла быть для мела, потому что Давид заметил на крышке слово "Бог" Странно, что под словом была нарисована большая черная рыба. Но прежде, чем он успел нагнуться и разобрать буквы над рыбой, Лео сказал:

— Вот то, что ты хотел, — и сдвинул крышку в сторону.