Navsegda

жизнь не была достаточно прекрасна с ее прекрасным домом, прекрасным телом и

увивающимися вокруг мужиками. Но через смерть моего мужа жизнь преподнесла ей

великий урок — о том, насколько важна романтика и любовь!

Анна чуть не плачет. Я не хочу доводить ее до слез, но меня уже несет, и я не могу

остановиться:

97

— Это была любовь с первого взгляда? Твой великий роман? Собираешься под

венец на следующей неделе?

У меня осталось только одно доказательство того, как сильно Бен любил меня — он

очень быстро захотел жениться на мне. И в эту секунду я искренне думаю о том, что если

Анна с Кевином уже завели разговор о женитьбе, то мне совершенно расхочется жить.

— Нет, — качает подруга головой. — Всё не так.

— А как, Анна? Зачем ты так со мной поступаешь?

— Как я с тобой поступаю? — наконец взрывается она. — Я не сделала тебе

ничего плохого. Все, что я сделала — встретила человека, в которого влюбилась, и

попыталась поделиться своим счастьем с тобой. Так же, как и ты, несколько месяцев

назад. Но я была счастлива за тебя!

— Еще бы, ты же не была тогда вдовой.

— Знаешь что, Элси? Тебе не обязательно быть вдовой каждую секунду каждого

дня своей жизни.

— Обязательно, Анна.

— Нет, не обязательно. Ты думаешь, что можешь послать меня на три веселых

буквы, сказав, что я ни черта в этом не смыслю, но я знаю тебя лучше, чем кто-либо

другой. Я знаю, что ты сидишь тут в одиночестве, оплакивая то, что потеряла. Знаю, что

постоянно думаешь об этом и что все эти мысли пожирают тебя изнутри. Знаю, что

хранишь все его вещи в своем доме как гребаную медаль за все свои страдания.

— Знаешь, что… — начинаю я, но она меня прерывает:

— Нет, Элси. Теперь ты меня послушай. Все ходят вокруг тебя на цыпочках,

включая и меня, но иногда тебе стоит напомнить, что ты потеряла то, чем обладала всего

каких-то полгода. Полгода! Я не говорю, что пережить такое — легко. Но тебе не

девяносто, и ты не потеряла мужа, с которым прожила бок о бок всю жизнь. Пора начать

жить заново и дать жить другим. Я имею право быть счастливой. Я не потеряла права на

это только потому, что умер твой муж.

Мгновение царит тишина. Я смотрю на подругу в шоке, с раскрытым ртом.

— И ты тоже не потеряла право на это, — заканчивает Анна и выходит за дверь.

После ее ухода я несколько минут оцепенело стою на одном месте. Затем,

переборов ступор, иду в кладовку и достаю из мусорного ведра подушку, которую

выкинула сразу после смерти Бена. Подушку, пахнущую им. Я вдыхаю и вдыхаю его

запах через дырку в пакете, пока уже не могу ощущать ничего другого.

Анна всю неделю названивает мне и оставляет голосовые сообщения с

извинениями. Она твердит, что ей жаль, что она не должна была такого говорить. То же

самое она пишет в текстовых сообщениях. Я не отвечаю ни на звонки, ни на сообщения. Я

не отвечаю ей. Я не знаю, что ей сказать, потому что не злюсь на нее. Я смущена и

потеряна.

Я действительно знала Бена всего лишь полгода. Даже не успела отпраздновать с

ним день рождения. Мы были вместе с января по июнь. Насколько сильна может быть

любовь, если нас лишили и августа, и осени? Вот чего я боялась. Боялась того, что плохо

знала Бена, потому что мы знакомы были всего ничего. Наверное, кому-то нужно было

мне это сказать, чтобы я задумалась над этим. А поразмышляв над этим целую неделю, в

течение которой избегала Анны, я решила, что, когда дело касается любви, время не имеет

значения. Не важно, сколько я знала Бена. Я любила его. И всё еще люблю.

После этого я прихожу к мысли, что, наверное, пора убрать вещи Бена. Потому что

если я его на самом деле любила, если наша любовь была искренней и настоящей, то

ничего страшного не случится, если я уберу что-то из его вещей в коробки. Правда?

Ничего же страшного не случится?

Я не зову Анну помочь мне. Вряд ли я смогу посмотреть ей в глаза без стыда. Я

звоню Сьюзен. Подняв трубку, она тут же спрашивает о брачном свидетельстве, и я

вынуждена признаться, что еще не звонила в муниципалитет. Я оправдываю это

98

отсутствием времени, но это ложь. Время у меня есть. Просто если они скажут, что у них

нет записи о нашем браке, то убрать вещи Бена я уже не смогу. Я наоборот еще сильнее

вцеплюсь в его старую одежду и зубную щетку. Мне нужна вера в то, что наш брак

зарегистрирован. Иначе мне придется самой себе доказывать, что мы были женаты. А это

будет жалко и плачевно. Я же хочу оставить все плачевные и жалкие мысли в прошлом.

МАЙ

Бен блестел от пота. Стоял жаркий весенний день. Я распахнула в доме все окна, и

последние несколько часов дверь тоже была открыта: мы таскали по лестнице вещи.

Смысла включать кондиционер не было, так как весь прохладный воздух тут же бы

улетучился за дверь. Я бросила Бену бутылку воды, когда он спускался по лестнице за