Навсегда (ЛП)

Гневно раздув ноздри от недовольства, что оказался в эпицентре абсурдных по своей сути бабских разборок, горец подхватил на руки ненатурально притворяющуюся красотку и, не переставая громко отдавать распоряжения, искоса посмотрел на троицу, которая, казалось, готова была молнии метать от коварства капризной блондинки.

— Отправляйтесь лучше к остальным и помогите нуждающимся. Или вы прибыли сюда для того, чтобы доводить людей до обморока?

Произнеся это, он под присмотром двух горничных поспешил отнести маленькую нарушительницу спокойствия обратно в замок.

— И Оскар за лучшую женскую роль получает… Рапунцель! — усмехнулась Хуана, когда они остались одни. — Но вы видели, как она его провела? Боже, и он в это поверил?

— Так бы взяла и свернула ей шею, — пробормотала Хулия.

Хоть Монце была зла не меньше подруги, она нашла в себе силы, чтобы успокоить Хулию поцелуем в щеку.

— Ладно тебе! Уверена, что здесь не все такие, как эта малявка.

ГЛАВА 30

В ту ночь Монце без труда смогла оценить масштабы разрухи и запустения, которые царили повсюду. Подавляющее большинство жителей страдали от недоедания и тяжких лишений. Ей было безумно жаль крестьян Хантингтауэра, и она была поражена, с какой искренней благодарностью те принимали помощь из ее рук. Девушка протрудилась всю ночь и едва на рассвете вышла из одной из скромных хижин с больным ребенком на руках, с удивлением заметила приближающегося верхом Деклана. Поцеловав малютку в лоб, она поспешила отнести его вовнутрь, чтобы поприветствовать спешившегося герцога.

— В порядке ли ты?

— Шутить изволите? — прошипела она, проходя мимо него.

— Синди, что тебя так расстроило? — спросил он.

На звук его голоса Хуана и Хулия поспешили выйти из хижины.

— Я не могу взять в толк, как можно было довести людей до такой жизни. Ты сам-то видел, как им приходится мыкаться? Мать этого ребенка свалила болезнь, и она не в силах о нем позаботиться. По соседству с ней двое стариков с трудом волочат ноги, потому что не ели несколько дней. А вон в том доме несчастная мать рвет на себе волосы от отчаяния, потому что лишилась сразу двух деток. Продолжать дальше?

Деклан огляделся и ему все стало понятно. С тех пор как Роджер, отец Роуз, потерял рассудок, его людям с каждым днем жилось все хуже и хуже. Роуз, помимо того, что ничего не смыслила в управлении большим кланом, еще и с негодованием отметала любые советы, которые ей давали. Но в эту минуту Деклану совсем не хотелось думать об этом, и взяв Монце за руку, он прошептал ей:

— Довольно с тебя на сегодня помощи. Вернемся со мной в замок. Тебе нужно отдохнуть.

Высвободив руку, Монце подняла на герцога усталый взгляд.

— Думаешь, я смогу оставить этих бедолаг и так просто уйти? Они отчаянно нуждаются хоть в чьей-то помощи и заботе. И раз уж та капризная красотка, чьи это обязанности, бьюсь об заклад, сейчас храпит как бегемот в своей уютной кроватке с балдахином…

— Синди, леди Роуз…

— Леди Роуз — безмозглая и бессердечная дурочка. Я почти незнакома с ней, но то немногое, что мне довелось лицезреть, нарисовало довольно нелестный портрет этой женщины. Пока она утопает в роскоши и удовлетворяет свои капризы, эти бедные люди — ее люди! — мрут как мухи. Как можно оставаться такой черствой?

— Синди, я понимаю твой искренний гнев, и мы обязательно что-нибудь предпримем, чтобы исправить сложившееся положение дел, но почему бы нам сейчас…

— Берта, мать ребенка, которого я держала на руках, поведала мне, что еще неделю назад просила у твоей дражайшей леди Роуз дать немного еды, чтобы накормить свое дитя, а та лишь приказала вышвырнуть ее за порог. Разве это поступок добросердечной женщины? Конечно же, нет. Стоит только вспомнить, с каким высокомерием она отнеслась к Норме, чтобы понять какая…

— Кстати, раз уж речь зашла о Норме. Леди Роуз не желает больше видеть ее в замке и…

— Хочешь сказать, что наша Норма своим появлением в замке оскорбляет тонкую душу твоей средневековой фифы? — закричала Синди.

— Да, и объясни мне наконец, что ты имеешь в виду, когда говоришь «средневековая фифа»?

Подоспевшая на крики Хулия, попыталась шепотом утихомирить Монце.

— Синди, это не стоит твоих волнений. Невелика честь переночевать в замке этой Рапунцель. Уверена, я смогу прекрасно отдохнуть в компании Эдель и Агнес.

— Разумное решение, — кивнул Деклан и снова посмотрел на молодую женщину, расстроенный ее несговорчивостью. — Не волнуйся, пока мы здесь, о ней позаботятся наши люди.

— Ну уж нет. Если ей запрещено появляться в замке, то и я туда ни ногой, — бросила она, глядя герцогу прямо в глаза.

От одного взгляда на Синди у Деклана защемило сердце. Было видно, что она расстроена и очень устала; в ней нынешней тяжело было узнать ту счастливую и беззаботную девушку, которую он привык видеть. Печаль, поселившаяся в ее глазах, заставила его понять, сколько страданий она испытала, пока помогала этим бедным людям.

— Синди, — прошептал он, — Не упрямься. Я здесь только потому, что переживал за тебя…

— Что ж, прошу меня простить, но если моим подругам не рады в замке, то и мне там делать нечего!