Навсегда оффлайн

– Мы нашли это около заднего окна, – сказал Лайонсу криминалист.

– Это его худи, – выдохнула я. – Это худи Паркера.

Скейтбордист, за которым я гналась, по-видимому, был всего лишь ребенком в похожей толстовке.

– Наверно, он выбросил ее, когда убегал. – Лайонс взял пакет и поднял повыше. – Или, может, она застряла в окне, когда он вылезал.

– Как Паркер так быстро удрал? – спросила я, снова оглядывая парковку.

– Может, у него стояла машина неподалеку, – предположил Лайонс, заметно дрожа на холодном утреннем воздухе. – Мы проверим камеры наблюдения.

– Вы можете исследовать ее, да? – уточнила я, кивнув на худи. – Найти ДНК или что-то такое?

Лайонс уставился на меня, едва скрывая раздражение.

– Почему бы тебе не подождать Форрестера в лобби, – предложил он со всей возможной вежливостью.

Последнее, чего мне хотелось, – возвращаться обратно, так что я побрела к своему велосипеду и с досадой пнула по колесу. Я закрыла глаза и мысленно увидела Дева, издающего булькающие звуки на полу в туалете. Когда я снова открыла глаза, у меня тряслись руки. Пошло оно все к черту. У меня не было времени переживать шоковое состояние – людям грозила опасность. Я сделала глубокий вдох, потом еще один, и так, пока мой пульс не вернулся в норму, а руки не перестали трястись (почти).

Лайонс прав. Я не имела ни малейшего понятия, кем был Паркер. Все, что я о нем знала, – это общая информация из его профиля, любимый вкус мороженого (ром с изюмом) и второй самый любимый фильм («Начало», как и у 98 процентов остальных тридцатичетырехлетних мужчин). Я не знала ни его фамилии, ни где конкретно он работал или в какой части города жил. Вся его биография гласила: Паркер, 34 и неизменное хвастливое упоминание роста: 185 сантиметров.

Вдруг меня осенило. Человек с ростом 185 сантиметров не смог бы пролезть через окно в туалете боулинга. К тому же по собственному печальному опыту я знала, что 185 сантиметров в профиле приложения для знакомств на самом деле означают 175 или ниже, – но даже в темноте я видела, что Паркер и до них не дотягивал. Это навело меня на вопрос, о чем еще он наврал в своем профиле.

Я вытащила телефон, забитый пропущенными звонками от Чарли и примерно 17 сообщениями от Сары в Ватсапе о салфетках с именами для почетных гостей. Я знала, что должна перезвонить им и объяснить, где меня носит, но у меня не было на это времени. Вместо этого я, стуча пальцами по экрану, написала в Гугле «дата-аналитик» и «Паркер». На экране всплыло окно, желавшее знать, не являюсь ли я роботом.

– Гугл, сколько раз тебе повторять, я не робот! – рявкнула я.

Запрос попросил меня выбрать все изображения лодок.

– Разве робот на такое способен? – театрально спросила я и быстро отметила четыре фотографии с лодками.

На экране выскочило сообщение: Пожалуйста, попробуйте еще раз.

Пройдя наконец дурацкий тест, я ожидаемо получила примерно миллиард страниц результатов. Я прокрутила вниз его профиль в поисках чего-то, что могло помочь сузить круг поисков. Паркер был айтишником в пиар-агентстве, но на этом все, ничего конкретного. На самом деле я заметила, что он осторожно избегал любых конкретных упоминаний о своей жизни.

В «Опасной зоне» был эпизод, где полиция отклонила алиби, после того как заметила подозреваемого на заднем плане на фотографии в Фейсбуке. Может, я могла найти подсказку в профиле Паркера, которая навела бы меня на него. Я еще раз изучила профиль, пытаясь понять, видела ли его раньше, или узнать какие-то места на фотографиях. Тыкая в экран, я увеличивала задний план фотографий в поисках подсказки, но там не было ничего, кроме ничем не выдающихся баров и мягкой мебели.

Единственное фото, на котором присутствовал другой человек, выглядело так, будто его сделали на какой-то церемонии награждения. Паркер стоял рядом с женщиной постарше, которая смахивала на Клаудию Уинклман[24] с еще более жирной подводкой на глазах, если такое вообще возможно. Они держали какой-то устрашающего вида стеклянный приз. Когда я приблизила фотографию, то почти смогла разобрать надпись «Лучшая бренд-стратегия», выгравированную на стекле, и «Розмари Дэ…». Остаток фамилии скрывали до нелепости вульгарные запонки. Я добавила «приз за бренд-стратегию» и «Розмари» к своему запросу в Гугл и нажала на вкладку с изображениями. Я прокручивала страницу вниз, пока не заметила знакомое лицо. «Розмари Дэниелс, старший графический дизайнер, Пентэнгл Пиар», – гласила подпись.

Бинго.

Я быстро погуглила «Пентэнгл» и набрала номер. На звонок ответила женщина с приятным голосом.

– Я могу поговорить с Розмари? Розмари Дэниелс?

– Розмари? Нет, простите, она не работает по вторникам после обеда, – ответила женщина.

– А Паркер? Он рядом?

– Простите, а кто спрашивает?

– Это девушка Паркера. Он ведь работает у вас, да?

– Паркер? Вы имеете в виду Колина? Колина Паркера?

Ладно, то есть Паркер – это его фамилия?

– Э, да-да, все так, Колина, – ответила я.

– Вы сказали, его девушка? Вы уверены? – уточнила она.

– Ну, это сложно… Но это экстренный случай, он на месте?