Навстречу миру

Если я умираю, то, как и многие другие, испытаю физическую боль. Я не могу изменить естественное страдание болезни. Вот почему этот вид страдания не стал главной темой ни учений Будды, ни текстов по бардо. В этом бардо боль, скорее, относится к травме, вызванной нежеланием покидать то, что мы знаем, и к болезненным переживаниям от расставания со своими самыми глубокими привязанностями. Мы страстно желаем остаться в своем теле, которое поддерживало нас и служило нам; с людьми, которых мы любим и которые любят нас; в доме, который был нашим прибежищем. Человек или ситуация дороги нашему сердцу, и нам невыносимо больно терять эту связь. Возможно, мы не сможем облегчить боль в теле, но определенно способны работать со страданием, которое может омрачить наш ум в конце жизни.

Если мы не хотим, чтобы привязанности обременяли нас, в финальном переходе нельзя попусту тратить время. Вместо того чтобы бороться с естественным ходом вещей, мы можем расслабиться и все отпустить. Есть специальная практика, которая помогает нам научиться этому – подношение мандалы. Вовсе не обязательно знать тибетский контекст или ритуал, чтобы эта практика работала. Самое главное – это осознать свои привязанности и освободить себя от укоренившихся шаблонов. Это позволит нам более полно присутствовать в настоящем моменте и продолжать путешествие с меньшим количеством эмоционального багажа.

Отпускать – не значит выкидывать вещи, которые нам больше не нужны, такие как старое пальто или сломанный айфон. На интеллектуальном уровне мы понимаем ценность умения отпускать, но дается это нелегко. Чтобы научиться отсекать привязанности к тому, что дорого, требуется время. Мы отказываемся от чего-то, но, возможно, с легким сожалением. Важно осознавать свои чувства, не отталкивая ни печаль, ни тоску, ни ностальгию. Также важно не погружаться в вымышленные истории и не проигрывать тревожных драм – так же, как мы делаем, когда знакомимся со своим умом в бардо этой жизни. Что бы мы ни связывали с «я», на что бы ни притязали как на «мое», это будет указывать на самые сильные привязанности.

Для освобождения от привязанностей мы, находясь в бардо умирания, отпускаем, позволяем быть, отдаем и делаем подношения. Мы обращаемся к качествам, знакомым нам по обычной жизни, например умению отдавать, только теперь в них меньше материального. Мы выбираем людей и предметы, и даже такие явления природы, как горы или ручьи, которые для нас важны. Потом подносим все это духовным учителям, или вселенной, или звездам.

Мы начинаем с самого близкого нам образа реальности, превосходящего заурядность – это касается и выбора подношений, которые мы собираемся сделать, и людей, которым хотим их поднести. Форма и вид объекта или его получателя неважны. Важны только искренность и личный подход.

Очень часто в акте даяния сочетается подлинная щедрость и большое эго. И то, и то. Мы можем подать милостыню нищему, чтобы почувствовать себя лучше. Или сделать пожертвование больнице или университету, чтобы потом наше имя присвоили какому-нибудь зданию. Мы даем, чтобы получить, и это лучше, чем вообще не давать. Но укрепление гордыни противоречит тому, что мы на самом деле пытаемся сделать. Совершая подношение божествам или Вселенной, мы не можем знать результат. По этой причине подношение, которое мы отдаем, не получая ничего взамен, считается чистым. Такая щедрость возникает из уважения, благодарности и преданности, и мы никак не соотносим ее с собой. Практика подношений всегда включает искреннее даяние. Но даяние не всегда включает подношения.

В традиционной практике мы достигаем безграничной щедрости через визуализацию бесчисленных реальностей. Если мы делаем подношение богам, или буддам, или планете Земля, или вселенной, мы отпускаем не только объекты, но и цепляющийся ум. Мы отдаем горы и реки – даруя явления, которые безличностны и невообразимы, мы пересматриваем свое место в мире. Когда мы подносим чудеса природы, очертания условной реальности меняются. Работая с безграничностью, мы ослабляем хватку цепляния за свое крошечное лелеемое «я» в центре нашего маленького мира. Вселенные, которые невозможно удержать, которыми невозможно владеть, или те, что едва можно вообразить, помогают разрушить ограничивающие нас шаблоны.