Назад в прошлое или возвращение домой

‒ Да, твою ж мать… чертовы нитки! ‒ сказала я на русском, и, кажется, при этом зарычала. У меня ничего не выходило, а когда у меня что-то не получается меня, это очень сильно выводит из себя.

‒ Что случилось? ‒ ко мне обернулись оба мужчины с интересом. Посмотрев на мои руки и запутанные нитки, Дэвид рассмеялся.

‒ Да ну, не может быть? У тебя действительно что-то не получается, а я-то думал, ты все можешь, ‒ подтрунивал он на до мной.

Девушка проходит мужскую полосу препятствий.

‒ Да-да, я видел тебя с утра из окна, и ты не умеешь вязать, ‒ посмеивался он, ‒ да, ты точно не такая, как все.

К нему присоединился Джон.

‒ Я тебе потом покажу пару фокусов, не переживай, у нас тут все умеют вязать и штопать с самого детства, тут нечему удивляться.

Сначала, я на секунду растерялась от такого напора и, даже хотела обидеться, но ведь, что такое обида на самом деле? Это слабость, а я не чувствовала слабости или желания, ответить грубо. Я понимала, что они говорили не со зла.

‒ Не стыдно чего-то не знать или не уметь, стыдно не хотеть или не попробовать. Что-то похожее сказал Сократ.

‒ Да, ты с каждым днем меня удивляешь все больше и больше, но ругаешься ты совсем не как леди.

‒ Я и не ругалась и потом, я не леди.

‒ А что ты там сказала на своем языке, явно что-то ругательное?

‒ Неважно.

‒ Шах и мат, ‒ сказал Джон.

‒ Этого не может быть.

‒ Может, нужно меньше отвлекаться.

‒ Ну вот, теперь я из-за тебя проиграл.

‒ А может, ты просто играть не умеешь?

‒ Смотри-ка, дерзкая какая! Я тебе покажу, играть я не умею, видите ли.

‒ Так все, мне, по моему, пора, ‒ сказал Джон и удалился, пожелав нам спокойной ночи.

Я подошла к книжным полкам, водя рукой по корешкам книг.

‒ Как продвигаются твои уроки чтения?

‒ Нормально, но, мне кажется, у Айрис выходит намного лучше.

‒ Не забывай, на этом языке она разговаривает с детства. И потом, детский мозг легче запоминает информацию. Ты и так уже изучила много всего и, тебя, теперь, легко можно понять. А хочешь я тебе почитаю? Я буду читать, а ты смотреть на слова в книге, так ты быстрее запомнишь их написание.

‒ Это хорошая идея, давай подберем книгу.

‒ Ты не ужинала?

‒ Нет, я так наелась на пикнике, что было не до ужина, а сейчас, я бы не отказалась чего-нибудь перекусить.

‒ Я предлагаю сделать вылазку на кухню и набрать что-нибудь вкусненького.

‒ А потом, мы отправимся ко мне в спальню. Что? Не смотри на меня так.

Я рассмеялась.

‒ Таким способом, под предлогом чтения книги, меня в постель еще никто не заманивал, хотя предложение, знаешь ли, очень заманчивое, ‒ все еще посмеивалась я.

‒ Я хочу затащить тебя не только в постель, ‒ прошептал он мне на ухо, подойдя совсем близко, отчего мурашки побежали у меня по всему телу.

Мы выбрали книгу и отправились на кухню. Весь замок уже погрузился в глубокий сон, мы, можно сказать, крались в собственном замке. Это было веселой для нас игрой: я держала подсвечник, а Дэвид начал греметь кастрюлями.

‒ Тише ты и поаккуратней, а то мне опять Грейс сделает замечание, что я по ночам здесь хозяйничаю.

‒ А ты это делаешь?

‒ Да, иногда, к примеру, вчера я не могла уснуть. Поэтому, спустилась сварить себе кофе и, знаешь, кто еще любит разгуливать здесь по ночам?

‒ Джон.

‒ Ты знаешь?

‒ Да, я думал ты не скажешь мне.

‒ Почему?

‒ Я знаю про его предложение, он мне сказал.

‒ А что, еще он тебе сказал?

‒ Только то, что сделал тебе предложение и что ты на это ответила. Остальное, как он сказал, останется между вами. Так как, вы теперь друзья, видите ли, а друзей не предают. И, если ты сама захочешь, все, что нужно мне расскажешь.

‒ Да, действительно, так и поступают настоящие друзья, я рада что у меня появился такой друг.

Я видела, как заходили жевалки на лице Дэвида. Он ревновал, но ничего не сказал.

‒ А как ты отреагировал на его предложение?

‒ Он объяснил мне, почему хотел это сделать и, я его понял.

‒ Тебе не о чем беспокоиться, он мне нравится, правда, но, не больше, чем друг. Давай закроем эту тему?

‒ Да, ‒ согласился он со мной.

Мы не говорили о том, что будет дальше, не хотели загадывать. У каждого из нас были свои тайны. Сейчас у нас было только настоящее.

Прихватив все необходимое, мы отправились в спальню. Перекусив и налив в бокалы вина, устроились на постели, облокотившись спинами о стену.

‒ Знаешь, когда-нибудь, люди вот также будут сидеть вместе и смотреть телевизор.

‒ А что это? И зачем на него смотреть?

‒ В нем будут показывать фильмы.

‒ Как это показывать?

‒ Телевизор ‒ это такая коробка, хотя, наши современные плазмы, вряд ли можно было так назвать. Если только самые первые квадратные телевизоры. Ты смотришь в него, а там движутся картинки, люди. Они разговаривают и играют. Фильм рассказывает историю, смешную или грустную, о приключениях или расследованиях. Это, как у нас, люди выступают на сцене. Только ты приходишь в комнату и смотришь, когда захочешь и что хочешь.

‒ А как они туда попадают, эти люди?

‒ Их снимают на камеру.

«Вот блин, ‒ подумала я, ‒ я же говорю, мне нельзя пить, никогда еще Штирлиц не был так близко к провалу.

‒ Движущиеся картинки, ну ты и фантазёрка!