Назад в прошлое. Между строк (СИ)

— Тихо–тихо, не шевелись, полежи еще немного, — мягко произнес он, но Лизз сердито уставилась в ответ:

— Что произошло? Как я здесь оказалась?

— Я нашел тебя здесь, посреди пергаментов, на полу, — пожал плечом Бен.

Она все-таки поднялась с его колен и села. Медленно повернулась. Ее шкатулка стояла на столе, пергаменты собраны и сложены стопочкой рядом. Она поморщилась.

С ней случился очередной обморок? Это было бы логично, учитывая ее состояние весь вечер. За этой мыслью пришли и картинки о произошедшем. После неожиданной вспышки гнева и произнесенного заклинания в коридоре, силы были почти на исходе. Она еле добралась до гостиной, рухнув на диван. Слава Мерлину, гостиная пустовала. Студенты либо уже давно спали после Бала, либо прятались парочками в темных коридорах Хогвартса, а значит, ожидались к утру.

Посидев немного, Элизабет поняла, что ни за что не сможет уснуть. И почти машинально, как всегда, потянулась к шкатулке Рейвенкло. Медальон на шее привычно пульсировал, когда она перебирала пергаменты. Но она старалась не обращать внимания. Она полностью погрузилась в то, что читала. Этот способ убегать от проблем стал для нее наркотиком — каждый раз уходить в дневники Ровены Рейвенкло, пытаясь разобрать древние завитки рун, пытаясь жить чужой жизнью на этих страницах, чтобы не думать о своей…

— Может, ты все-таки расскажешь мне, что с тобой происходит, Лиззи? — голос Бена нарушил ход ее мыслей. Она перевела взгляд на его лицо. Глаза его были близко и обеспокоенно изучали ее саму.

— Ну, ты, право слово, как заботливая мамаша.

— Не стоит отшучиваться, Лизз. — Бен смотрел на нее строго. Впервые. — И уходить от ответа или переводить тему тоже не стоит. Ты должна все мне рассказать.

Элизабет ответила таким же серьезным взглядом, а затем перевела его на стол, где стояла шкатулка, чувствуя, как сердце внутри принимается учащенно колотиться:

— Ты смотрел их? Пергаменты?..

Почувствовав враждебность в ее голосе, Бен примиряющее поднял руку:

— Я не хочу лезть в твои дела, Лизз. Но если это угрожает тебе, я просто обязан все выяснить. Просто расскажи, что все это значит, и как это связано с твоими обмороками.

Элизабет впервые не знала, что ответить ему. В голове не было ни одной мысли. Шутки или глупые отмазки были бы бесполезны. Она лишь дернулась в направлении шкатулки, инстинктивно желая проверить, все ли с ней в порядке, и убрать ее подальше. Однако Бен мягко, но настойчиво удержал ее за плечи, заставив опуститься обратно на диван.

— Посиди, не вставай, — заботливо укрыл ее плечи пледом. — Я сейчас.

И поднявшись, отошел к столику у стены. Элизабет все–таки нашла в себе силы и сползла на пол, облокотившись на диван спиной. Уставилась на огонь в камине. Невольно задумалась — хорошо ли, что Бредли здесь, или ей надо побыть одной. Мысленно пожала плечом. Ей на самом деле было все равно. Бал кончился. Чары рассеялись. И она словно Золушка сидела на своем прежнем месте, у очага. А принц в золотых доспехах предавался мечтам наедине со своей принцессой. Сейчас ей не было дела ни до чего, и она отстраненно наблюдала, как Бен суетливо перетаскивал что–то с соседнего столика на пол рядом с ней. Фрукты в тарелке, кулек новогодних ярких сладостей (среди которых Элизабет разглядела тыквенное печенье, Берти Боттс и пару шоколадных лягушек) и что-то темное в высокой бутылке.

Она механически потянулась к ней, но Бен отодвинул ее подальше:

— Погоди. Сначала расскажи мне все.

Сел на пол возле нее и пристально уставился в глаза:

— Мне, правда, нужно знать.

Элизабет помедлила. Почертила неясные узоры на ковре, раздумывая. И, решившись, набрала в легкие побольше воздуха.

Не зная с чего начать, перескакивая с одного на другое, она постаралась рассказать Бену обо всем. Сама не зная, почему — то ли от его неожиданного беспокойства и участия, то ли от твердости в его голосе и серьезности в глазах. Хотя нет, не совсем все, конечно. Кое-что она все же утаила. Едва обмолвилась про медальон. Сказала, что это старинный артефакт, и для нее очень почетно его носить. А как же ее обмороки?.. Обмороки… обычное дело — неудивительно при такой нагрузке с этими пергаментами — расшифровка рун и т.д. и т.п. — тем более учитывая, что спит она от силы часа два в сутки, разумеется, она чувствует усталость и слабость, — ничего сверхъестественного.

Элизабет постаралась сохранять невинный вид, и дабы отвлечь Бена от темы обмороков, начала рассказывать, что ей удалось выяснить о жизни Рейвенкло. К ее удивлению, Бен с интересом выслушал о Ровене все. Он был идеальным слушателем. Не перебивал, ловил все ее интонации, кивал с пониманием.

Какое-то время Бен еще задумчиво молчал, когда она закончила рассказывать и остановилась перевести дух. Элизабет с облегчением выдохнула. Это было потрясающее чувство — наконец-то поделиться с кем–то грузом, который она носила в себе не первый месяц.

— Значит, теперь тебе нужно попасть в Годрикову Лощину? — уточнил Бен.

Лизз кивнула: