Названная женой

Обожжённая ладонь зачесалась и восстановилась: Зельдхилл владел и магией лечения. Владеть своей стихией у Гвенн получалось куда хуже.

В конце занятия она, согласно традиции, должна была сказать, что она извлекла из сегодняшнего урока. Царевна произнесла слова благодарности, затем фразу о том, что осознала, как ей владеть огнём, а Зельдхилл всё ещё выглядел не слишком довольным.

— Иногда то, что выглядит подозрительным — только так выглядит? — выдала она наконец, и учитель улыбнулся уголками губ, немного напомнив Джареда.

— Иногда то, что выглядит подозрительным — подозрительно на самом деле, — добавил Зельдхилл, а Гвенн зашипела от своей злости и чужой двусмысленности магических речей, пожелав магу свалиться Бездне в пасть. Конечно, про себя. К тому же царевна была уверена, что Зельдхиллом Бездна точно поперхнется!

Выйдя за дверь, Гвенн увидела Ската и на миг решила отвернуться и малодушно убежать куда подальше, но шагнула вперед. Тот поманил царевну, напоминая о занятии, на которое она сама же и напросилась.

И сегодня он тоже не щадил её совершенно.

— Да ровнее спину, ровнее! Руки прямые должны быть, ты не танцевать вышла! Куда ногу заворачиваешь! У-у-у, бестолочь, видел бы тебя наш царь, так бы и сказал: бестолочь!

Гвенн еле сдержалась, чтобы не сорваться и не рявкнуть в ответ нечто совсем оскорбительное. Скат, воспользовавшись её заминкой, мгновенно ткнул носом в плетение ковра. Гвенн сдержалась, поблагодарила за науку. Вышла, прихрамывая и потирая натруженную ладонь.

Привычно внимательный супруг тут же заметил:

— Что случилось?

Напряжение этого странного дня дало о себе знать, и царевна выдохнула:

— Бестолочь. Он назвал меня бестолочью. Я и есть бестолочь!

Гвенн расстроилась бы ещё сильнее, но тут вылетел почерневший Мигель, завертел юбочкой:

— О, вы для Ската бестолочь!

— И что? — сквозь зубы проронила Гвенн.

— Айджиана не поминал?

— Поминал!

Гвенн обернулась к Нису, а тот, кажется, готов был засмеяться.

— Любимое ругательство. На Айджиана дядька Скат привык ссылаться, пока меня воспитывал. Это для него высший авторитет. Хорошо, что ты для Ската стала своей.

Мигель вертелся рядом:

— Этот Скат, ух, этот Скат! Я его отчитаю! Какая же вы бестолочь, царевна?! Вы наша любимая бестолочь!

Гвенн фыркнула, перестав сердиться.

— Да-да! Где были его манеры! — грозил краем юбочки Мигель. — Нет, совершенно никуда не годится! Вы мне не верите?! Да я ужасно грозен в гневе! Меня даже акулы боятся!

— Мальки? — очень серьёзно вопросил Нис.

— Икринки? — поддержала супруга Гвенн.

— Уйду я от вас, жестокие! — заполыхал оранжево-жёлтым Мигель. — Вот так и знайте, уплыву — и выброшусь на берег! — и унёсся в сторону королевских покоев.

— Ты встречаешь меня, Нис, — улыбнулась совершенно успокоившаяся Гвенн. — Мне приятно. Ничего не случилось?

— Случилось.

Конечно! Все было слишком хорошо!

Гвенн сдержала заволновавшееся сердце.

— Что-то плохое?

Нис посмотрел непонятно, огладил плечи, заглянул в глаза.

— Мидир очнулся.

— Отец! — вырвалось у Гвенн испуганно.

— Я думал, ты будешь рада.

Гвенн закусила губу. Сейчас, когда только-только сплелась эта тонкая нить от сердца к сердцу, когда она только поняла и приняла себя и супруга просто должно было случиться что-то гадкое.

— Это… Да, это хорошо, но… Он узнает о тебе — это плохо. Вернее, это хорошо, но… как же всё сложно!

— Что тут сложного?

— Всё, Нис! Всё меняется! Тебя нужно поставить в центр доски.

— Может, не стоит?

— Стоит. А мне надо срочно найти Маунхайра!

Глава 19 Сын двух отцов

Майлгуир, внимания которого Гвенн добивалась всеми возможными способами, владыка Светлых земель, король дома Волка, благородный ши, обожаемый и любимый не менее брата. Гвенн хотелось петь от радости, что отец всё же очнулся, но… Но всё вокруг сдвинулось, всё менялось, и это всё нужно было как можно скорее упрочить. Имелось лишь одно-единственное верное решение, и оно совсем не нравилось царевне.

— Я не понимаю твоей тревоги, Гвенни, — мягко произнёс Нис, но не сопротивлялся, когда она, ухватив его за руку, тащила по коридорам и лестницам до обители Маунхайра.

— Представь, что у тебя есть сын, — остановилась Гвенн на маленьком пятачке. — Представил?

— От тебя? — заухмылялась эта синяя физиономия.

— Нис! Да, хорошо, от меня, — смирилась царевна. — Представь, что этого сына ты потерял.

Глаза мужа потемнели, кулаки сжались.

— Ты думаешь, Майлгуир, хоть и сменил имя и сущность, не оплакивал тебя? Ты думаешь, он не захочет тебя вернуть? А теперь подумай об отце. Об Айджиане! — топнула ножкой Гвенн, привлекая внимание мужа, который отвлёкся и уставился на её немаленькую грудь так, словно она вот-вот собиралась кого-то ей вскармливать. — Он переживает о том же. Он боится потерять тебя, этот страх потери вечно живёт в его сердце! А все вокруг только и ждут этого!

— Можно подумать, никто не знает, как я отношусь к отцу.

— Можно подумать, нет! — яростно дёрнула Гвенн за рог супруга. — Синее чудовище! Это нужно произнести вслух! Вот что тебе сейчас хочется сделать? Навестить Мидира? Тьфу, Майлгуира?