Не без греха (СИ)

Метнув испуганный взгляд на Чонгука, обещавшего стать худшей из нянек, Тэхён поднялся и прошёл к вешалке, на которую бросил пальто. Чонгук опередил его руки.

— Он ещё и дворецкий? — хохотнул Тэ, глядя в отцовскую сторону.

— Он своё дело знает, просто наслаждайся.

Чонгук безропотно и ловко помог Тэхёну одеться и пошёл следом. Только у машины тот обернулся и оскалился.

— Ты ведь знаешь о клубе, так? Мы виделись. Почему ты здесь?!

Его молчание сводило с ума. Ответить он мог, набрав текст в телефоне, но не собирался обязывать себя ненужным общением. Тэхён злостно фыркнул, притопнул ногой и сел в машину. Всю дорогу он поглядывал в зеркало заднего вида и созерцал сосредоточенное лицо бездушного истукана. Зато ему плевать, что из себя представлял Тэ, насколько он невольно усложнил бытие Чимина и какой сволочью вообще стал.

Машина приблизилась к университету.

— Мы не договоримся, да? — нетерпеливо спросил Тэхён. — Я бы хотел, чтобы ты отвёз меня к моему другу. Ненадолго.

Чонгук повернулся и посмотрел почти сурово, показывая на наручные часы, тем самым намекая на то, что время учиться, а не какое-то иное.

— Пипец какой-то, — Тэхён закатил глаза и покинул салон, Чонгук следом за ним. — А если я заплачу? Какую валюту ты принимаешь?

Устав от галдящего Тэхёна, Чонгук не поленился нажать на пару клавиш и показал ему:

«Никаких валют. Я делаю свою работу. Ты - свою».

— Да пошёл ты…

Ему хотелось поговорить с Юнги, высказать, как же им повезло и поделиться этой нечаянной радостью. И он смело направился в другую сторону. Чонгук не дал сделать ему и пяти шагов, как схватил сзади, заломил руки и прижал щекой к бетонной стене. Распалённое дыхание его ударилось в шею.

— Ой-ой… — наигранно вздохнул Тэхён, и воспользовался тут же данной свободой, повернулся к угрюмому телохранителю, который продолжал держать его за предплечье. — А ты грубиян. Отец одобрил и такие методы? Вижу, что всякие. Лишь бы я не выходил из-под контроля. Так нечестно.

После вчерашнего Тэхён мог похвастаться своими ссадинами и синяками. Один из пластырей отклеился. Тэхён облизнул губы, подумывая над тем, как отлично выглядел несмотря ни на что. Он предположил, что Чонгук приклеит повисшую полосочку обратно, но тот сделал иначе. Он рванул остатки и швырнул на мокрый асфальт. Всего несколько секунд он смотрел на сочившуюся кровь, а затем протянул платок и кивнул на вход, не идя на уступки.

— Ну и чёрт с тобой, — Тэхён приложил платок к оголённой ранке и пошлёпал по лужам.

Обозлённый на несговорчивого телохранителя, Тэхён пропустил мимо студентов и степень их реагирования. Надпись всё ещё красовалась на дверце. Постояв немного, Тэ уловил перемены настроения в толпе, такие неощутимые поначалу. На него смотрели с прежним восхищением, а некоторые - с сочувствием. Былое величие возвращалось наряду с тревожным расстройством, бьющейся в истерике совестью.

Да, его компания обошла его стороной, зато подошли девушки, вежливо спросившие: «А правда ли?».

— Ориентация не может быть поводом для унижений. Это бесчеловечно. Никто не имеет права так поступать с другими и осуждать их.

Он высказался чужой фразой, где-то услышал её совсем недавно. Его обступили и другие девушки, парни, начали задавать вопросы. Для кого-то он мог стать кумиром. А он чувствовал, как присыпают сахарной пудрой гниющее мясо.

Вдруг все начали толкать друг друга и хватать за руки. Народ с разной синхронностью оборачивался назад и расступался. В образовавшемся просвете Тэхён увидел Чимина. Чимина, как раз купившего джинсы размером поменьше и причесавшего чёлку на другую сторону. Он так и стоял, надеясь, что наполовину спит и всё, что он узнал по пути на учёбу - результат стенаний больного подсознания в очередном кошмаре.

Надпись «Счастливого Рождества!» на фоне Тэхёна и глазеющих смотрелась изумительно, а вперемешку с украшениями и праздничностью вполне гротескно. Сколько ни жертвуй, ни вставай под знамёна правды, она никому не нужна и не выгодна. Да, от Тэхёна получить плевок в спину - не в новинку. Но всё же не настолько подлым он представлялся. Он - герой. Чимин - страдающий. Не это он пытался пересказать ему, долго глядя в глаза и даже не спрашивал банальное: «За что?». Чимин нашёл в себе мужества, чтобы не разрыдаться на публике. Прикусив щёку, он отправился на занятия, а многим бы так хотелось, чтобы он исчез на выходе, потрясённый и униженный. Впрочем, его жалели, его выдуманную влюблённость и якобы непонятые стремления.

Чимин ужаснулся, расслышав внутри: «Чтоб вы подавились своей ложью, уроды».

Получив ожог до кости от чужого лицемерия, к Тэхёну он решил ни за что не приближаться. И никому ничего не доказывать.

***

Хосоку не хватало Чимина, который жаловался на утраченный настрой. Его неявка на работу во второй раз стала сигнальным маячком, и Хосок отправился к нему домой. Вся эта шумиха с Ким Тэхёном, чёрт его подери, Хосоку не нравилась, но когда они в последний раз разговаривали, Чим держался на ура, остыв и выказывая некоторое понимание к ситуации.