Не было и не надо

ГЛЕБОВ. Такой ответственный пост у него. Спасибо.

Глебов опять хватает Завотделением за руку. Трясет ее.

ГЛЕБОВ. Если что, вы прям мне звоните. Я ему всыплю, если что. Ремня.

ЗАВОТДЕЛЕНИЕМ. Ладно. Хороший мальчик. Это вам спасибо. Я пойду.

ГЛЕБОВ. До свидания.

Глебов провожает Завотделением до дверей. Та уходит. Глебов поворачивается к Марку.

ГЛЕБОВ. Она так на тебя смотрела. Мне кажется, она тебя хочет.

МАРК. Она вдова, а вы больной человек. У меня из-за вас проблемы будут.

ГЛЕБОВ. Никогда не спи со старыми бабами, никогда. Мой тебе совет. Они из тебя весь задор высосут. Это ж чисто ведьмы.

МАРК. Идите уже наверх, а?

Хлопают двери лифта. Санитар-Женщина вывозит еще одну тележку с телом.

САНИТАР-ЖЕНЩИНА. Помогайте. Че встали?

Марк бросается помогать.

САНИТАР-ЖЕНЩИНА. (показывая на тележку с покойником) А этот что тут? Их в холодильник надо.

МАРК. Я ключ погнул. Не могу дверь открыть.

САНИТАР-ЖЕНЩИНА. Так в офисе наверху должен быть дубликат. Завоняются же. Напарник мой не заходил? Свинтил куда-то. Мне одной корячиться с этими каталками. Хоть бы не умирал никто, а то пока дотащишь сюда.

Санитарка садиться в лифт. Лифт уезжает. Глебов подходит к новой каталке и поднимает простыню.

ГЛЕБОВ. Может это ее муж. Той дамочки в леопарде. Хотя, не сильно-то и красивый. Какой-то покоцанный.

МАРК. Отойдите.

ГЛЕБОВ. И носки драные. Рожа опухшая. Алкаш.

МАРК. Отойди, я сказал.

ГЛЕБОВ. А то что? Давай, дуй за ключом, сынок. Время идет. Я тебе тут душу раскрываю, клоуном прыгаю вокруг тебя, а ты целку строишь.

МАРК. Знаете что? Надоел ты мне. Достал.

ГЛЕБОВ. О, как! А так?

Глебов берет старую газету, достает зажигалку и поджигает газету. Марк вырывает газету и сбивает пламя.

ГЛЕБОВ. А так?

Берет новую газету. Марк угрожающе встает в боксерскую стойку. Оба не замечают БАБКУ, которая входит и ставит детские саночки около двери. Те с дребезжанием падают.

БАБКА. Ой надымили-то как. Панихида что ли?

МАРК. Вы зачем?

ГЛЕБОВ. Ритуальное самосожжение у нас.

БАБКА. Сыночки, это к вам тут привезли сейчас? Покойника.

ГЛЕБОВ. Что надо, бабка? Выдача с той стороны.

БАБКА. Да, мне только посмотреть. На труп на этот. Тьфу. Пропади он…

ГЛЕБОВ. Тут, бабка трупов набралось, выбирай не хочу. Мы тут все за ними в очередь стоим. Каждый за своим. Вон смотри аж целых два. Твой-то поди поближе, чем мой. Или тебе тоже красивого надо, в костюме?

БАБКА. Мне вон тот. У кого носок рваный. С дырой.

ГЛЕБОВ. (делая приглашающий жест) Прошу. Трупы вас ждут, мадам.

МАРК. Вы вообще в курсе, что «мертвец» и «покойник» это в русском языке одушевленные (пауза) …предметы. А «труп», например, нет. Неодушевленный.

БАБКА. Так он у меня полжизни неодушевленный провел.

МАРК. А знаете почему?

БАБКА. Известно, что… Бухал по-черному. С малых лет.

ГЛЕБОВ. Почему?

МАРК. Потому что в русских сказках «мертвец» это живой персонаж, он ходит, говорит, есть, пьет.

БАБКА. Да уж, попить он мастак был. Чисто вурдалак. Ночь пьет, утро пьет, днем спит, а вечером в магазин за добавкой. Снова сидит и пьет. Из дома все вынес. Все туда. Диван пропил. Коляску соседскую украл, в коридоре общем стояла. Гроб мой пропил. Я себе гроб купила. Хороший гроб, нележаный. Думала, вот умру, полежу хоть спокойно. Чтоб тихо. И за яйцами поехала. На совхоз. Там дешевле яйца-то. И не эти коричневые. Раньше яйца все белые были. А теперь, как гавно. Вернулась – нет гроба. И в чем меня теперь хоронить будут? Дай, я хоть на него посмотрю.

Бабка и Марк подходят к крайнему столу. Марк поднимает простынь. Бабка рассматривает покойника. И вдруг смачно плюет.