Не доллар, чтобы всем нравиться

Кафе «Братаны боба» располагается в самом последнем павильоне – одинокий признак жизни в ряду заброшенных витрин. Буйство золотых и белых воздушных шаров обрамляет вход и окружает надпись: «Специальное предложение в честь открытия: купи один чай, второй получи бесплатно!» Перекрывая шум посетителей, из динамиков льется ретро, и вообще здесь оживленнее, чем я ожидала.

– План такой, – говорю я, перекидывая обложку блокнота. – Я пообщалась по телефону с одним из хозяев, Кевином Ченгом, но не встречалась с ним лично. Давай для начала найдем его или его брата.

Лен, взявший с собой один из горновских фотоаппаратов, снимает посетителя, несущего четыре чая боба.

– Есть, босс.

Внутри кафе сияет белизной, суровое и одновременно успокаивающее, как скандинавская ванная комната. На одной стене выгнулось дугой название «БРАТАНЫ БОБА», а внутри этой дуги в стиле карикатур из «Нью-Йоркера» нарисовано напоминающее хомяка неопределимое млекопитающее, потягивающее пенистый чай с шариками боба («Я думаю, это вомбат», – предполагает Лен, хотя я не спрашивала). У окна деревянный настил, на котором можно попивать чай, любуясь великолепным видом парковки.

– Тут столько вариантов, – говорит Лен.

Мы оба изучаем меню – черную панель, на которой написана пошаговая инструкция: выберите вид чая, выберите топпинг, выберите вид молока, выберите количество подсластителя.

В зоне приготовления чая вдоль барной стойки суетятся несколько работников кафе, один из которых, наливающий кремообразную жидкость на кубики льда, замечает нас. На нем очки в прямоугольной оправе и черный фартук с надписью «Я один из братанов». Хотя, на мой взгляд, он больше похож на ботана, чем на братана [6].

– Добро пожаловать в «Братаны боба»! – выкрикивает он и манит нас подойти ближе. – Чем вас угостить, ребята?

Я начинаю объяснять, что мы пришли сюда не напитки заказывать, но Лен отвечает ему:

– Мне обычный чай с молоком и боба. И средний уровень сладости.

Я бросаю на него раздраженный взгляд, но мой напарник только пожимает плечами:

– На улице ужасно жарко.

Поворачиваясь к ботану-братану, я говорю:

– Мы вообще-то из школы Уиллоуби, которая через дорогу. Мы сотрудники школьной газеты «Горн», хотим написать материал об открытии вашего кафе. Мы пришли поговорить с Иэном и Кевином Ченгами.

– А-а! Я Иэн. – Он протягивает руку. – Рад знакомству. Элайза, правильно?

– Ага. – Я отвечаю ему своим лучшим твердым рукопожатием. – А это Лен.

– Понял, классический чай с молоком и боба для Лена. А что ты закажешь, Элайза? Оба напитка за счет заведения!

– Ой, нет, – настаиваю я. – Спасибо, но это против кодекса журналистской этики, принятого в «Горне»: мы не можем принимать какого-либо рода подарки.

– Она имеет в виду, – поясняет Лен, вынимая кошелек, – что за напитки заплачу я.

– Ну нет, – повторяю я, размахивая руками. – Он не будет мне ничего покупать.

– Хорошо, тогда я оплачу свой чай, а ей пусть достанется тот, который идет бесплатно.

Когда я и на это не соглашаюсь, Лен говорит:

– Ладно, за платный чай отдашь мне половину.

Иэн смотрит на мой значок и дружелюбно улыбается.

– Это потому, что ты феминистка? – умудренно спрашивает он.

– Нет, это потому… – и тут я сама себя одергиваю. – Знаете, я буду лавандовый чай, но с соевым молоком. И с миндальным желе вместо боба. И подсластителя вдвое меньше. – Тут я указываю на Лена. – А заплатит он.

– Сейчас будет готово.

Иэн нажимает кнопки на своем планшете.

Мы с Леном идем к одной из будок, скамьи в которых сколочены из досок. Лампочки накаливания без абажуров свисают с потолка, и, прежде чем сесть, Лен в шутку легонько хлопает по одной из них.

– Очень конкретный заказ для человека, который не собирался ничего брать.

Он занимает целую скамейку со своей стороны.

– Все просто. – Я скользнула на скамью напротив. – У меня в голове есть образ моего идеального молочного чая, так что я всегда просто стараюсь заказать нечто как можно более похожее на этот идеал.

– Так что, ты всегда хочешь одно и то же? Каждый раз?

– Ну да, конечно.

– Ага, и одежду каждый день носишь одну и ту же.

В будке вдруг становится слишком жарко, особенно в районе моей шеи. Я снимаю свитер, который в этом свете кажется тяжелым и, возможно, действительно слишком мешковатым. Я просто не думала, что кто-то на это обращает внимание.

Покопавшись в рюкзаке в поисках кошелька, я бросаю Лену два доллара.

– Ты же вроде сказала, что плачу я.

– Я передумала.

– А такое бывает?

Он пытается не испортить шутку ухмылкой. Я расправляю плечи.

– Нечасто, – говорю я. – Возможно, ты стал свидетелем единственного в жизни случая.

И не успеваю я понять, что происходит, как он щелкает меня на камеру.

– Какого черта?

– Нет фотки – нет доказательств.

Когда Иэн выкрикивает наши имена, я говорю Лену, что сама схожу за нашим чаем. Только умалчиваю, что просто хочу хотя бы ненадолго избавиться от его тошнотворного присутствия.