Не дура

– Не меньше. Просто пытаемся удивляться не тому, не настоящему, чужому. Нас подсадили на удивление из Интернета. Надо искать свое диво. Начать можно с простого. Просто остановиться, просто выйти из дома, из машины, из Интернета, просто сесть на травку, потрогать лето!

– Психологи сейчас много говорят о детях в контексте «не трогайте, не давите, дайте ребенку больше личного пространства, пусть определяется, чего хочет он сам…» Прокомментируйте новомодные мнения специалистов и расскажите немного о том, какой вы папа?

– Дети прекрасны! Не успеешь ты им что-нибудь дать, как они сами возьмут свое, еще и нашего прихватят. Сегодня они не являются никаким продолжением родителей, как бы ни были на нас похожи. Они всегда сами по себе: с одной стороны, они никогда не дадут нам умереть от скуки, с другой – прикончат нас, как только мы станем обузой, и это закон природы. Так что, чем моложе ты душой, тем дольше проживешь. Для этого надо постоянно обновлять приложения, то есть принципы, точки зрения, взгляды на жизнь. Что касается моих, то отношения со своими детьми я предпочитаю не складывать, а развивать.

– Вы добрый папа?

– Мне казалось, что я добрый папа до тех пор, пока дочь не спросила меня: «Папа, почему ты такой строгий?». Хороший комплимент. Значит, не мякиш.

– Что такое литература?

– Литература – это искусство расставления слов, а хорошая литература – это хорошо расставленные слова.

– Насколько важен сюжет в вашем «искусстве расставления слов»?

– Для меня роман – это сама жизнь, и далеко не у всех и не всегда она полна остросюжетных поворотов; несомненно, есть место утомляющим прямым и свободным падениям. Даже если в жизни ничего не происходит, любая из них драма! Вспомните Обломова. Вся жизнь прошла на диване, чем не драма. Для хорошего романа важен стиль, проще сказать – вкус: если он есть, то, читая, можно проглотить язык, забыв о сюжете.

– Вы обожаете диалоги, это сложно не заметить. Это такая бессознательная любовь, так «сверху надиктовано», или все же это литературный прием?

– Любой диалог в книге – это разговор с читателем. Только в разговоре человек может раскрыться. Поговорил с ним, мне, ему, ей стало легче.

– Что вдохновляет на создание книги?

– У слов тоже есть кожа, они ведь трогают, и вы это чувствуете.

– Читаете ли, что пишут о вас, о ваших книгах? Рефлексируете?

– Любая рефлексия – это неуверенность в себе, это потеря времени и сил. Уверенность – это когда тебе начихать на мнение остальных. У меня один недостаток в прозе – я делаю, что хочу.

– Как вы сами определяете ваши романы: они для размышлений (роста, развития), или это наслаждение чистой воды?

– Да, наслаждение в чистой воде. Нырнул, коснулся дна, спас свою душу или чью-то чужую.

– «Профессиональное выгорание» – знакомо ли вам это ощущение? Не приходила ли мысль «все бросить и к морю», или просто писать только когда захочется, отказаться от одного какого-то рода деятельности, что-то поменять в ежедневной рутине?

– Человек – это двигатель внутреннего сгорания. Думаю, это – про всех…

– Что для вас значит любимая женщина?

– Только любимая женщина может достать по-настоящему, она знает, где что лежит.

– Почему вы так смотрите на меня?

– Я хочу заставить вас поверить в собственную красоту.

– Я – неуверенная, по-вашему? Мне казалось, я очень уверенная.

– Докажите.

– Вы не хотели бы провести эту ночь со мной?

Балтика

Осень – время, когда ветер кидает в лицо инструкции на желтых листах, как полюбить холод, как начать любоваться дождем, как научиться переживать, переживать то, что было и особенно то, чего не было. Было такое впечатление, что из нашего городка она не уходила никогда. Мрачный городок-морячок. Несмотря на длинные пляжи, солнце – довольно редкий гость. Балтийскую косу заплетает ветер с моря, то и дело поднимая волны. Но люди здесь не робкого десятка, в потоп они не верят. Военные верят только в пенсию и спокойную старость. Скорее всего, в этом и заключалась грусть всех военных городков. Даже руины древнего рыцарского замка Лохштедт, от которого в настоящее время остались только часть внешней стены и несколько внутренних подземных сооружений на территории военной части, исхоженные детством вдоль и поперек, не грели мое мальчишеское сердце. Какая-то несмолкающая тоска была во всем этом камне. Город – крепость, городок крепостных в тельниках. Скрипка была аккомпанементом.