Не дыши!

Гостем моей передачи был Джек Келли, отец великой Грейс, строитель и один из величайших гребцов двадцатых. Он не был допущен к участию в одном из самых престижных турниров по гребле того времени – Королевской регате Хенли в Англии. Золотые мальчики из Оксфорда посчитали непрестижным соревноваться с каменщиком, простым рабочим, с грубыми от бесконечного труда руками. Они решили, что выходец из рабочего класса, скорее всего, не поддается обучению, и отказались тренироваться с ним. Келли, выросший в Филадельфии, был любимцем города. На тренировках он никогда не снимал зеленую плавательную шапку. И каждый житель, который видел эту шапку, плавно колеблющуюся на воде в утреннем тумане, сразу понимал – Келли тренируется. Он никогда не стирал ее, шапка была его талисманом. Выиграв «золото» на Олимпиаде в Антверпене (1920), Келли отправил эту довольно потрепанную вещицу королю Англии Георгу, вложив в конверт записку с приветствием от каменщика.

Таким образом, мою жизнь от 30 до 40 лет наполняли работа, вдохновение и дружба с Бонни и Кэндис. Я смогла вернуться в спорт и поняла, что такое любовь.

Глава 11 Депрессия

В 35 лет я была завсегдатаем одного ресторанчика в нашем районе. Он назывался «the Popover Café». Однажды ко мне за столик подсела девушка. Я посмотрела на нее и замерла. Ее звали Нина Ледерман. Она только что окончила колледж Маунт-Холиок и теперь работала на телевидении. Я влюбилась в нее с первого взгляда. С Кэндис наша любовь была детской и романтичной. Бонни стала мне настоящим другом. А Нина… Она просто украла мое сердце. Нас тянуло друг к другу. Все развивалось очень быстро. Мы были вместе и днем и ночью. Она выросла на Карибах, на том самом острове, который я позже назову своим вторым домом – острове Сен-Мартена. Она была потрясающе талантливой танцовщицей, великолепно исполняла сальсу, невероятно грациозно двигалась под любые ритмы и мелодии, как все, кто родился в тех местах. Мы боролись за права лесбиянок, и нас считали настоящими героинями. А еще мы часами болтали на французском и называли друг друга doudou – птичка. Это было восхитительное время, а наш роман – просто незабываемым.

В 1984 году мы переехали в Лос-Анджелес. Планируя семью, мы поселились в большом доме и мечтали о тихих вечерах с камином. Нина была в восторге от всего этого, хотя она была намного меня моложе. Ее карьера телепродюсера в Лос-Анджелесе набирала обороты. Я в то время почти всегда была занята в телевизионных поездках и экспедициях. Мы много ссорились из-за этого. Но в итоге все равно приходили к выводу, что моя деятельность открывает передо мной немало возможностей и приносит неплохие деньги, так что я не могла от нее отказаться.

Думаю, мне очень повезло, что я в течение всей своей жизни могла знакомиться с другими культурами. Воспитание моих родителей, открытые марафоны в самых разных точках планеты, работа на телевидении помогли мне познавать мир во всем его многообразии. Нет лучшей энциклопедии, чем дорога. Выходец из племени Масаи, у которого есть только самодельное копье и набедренная повязка, не отличается от брокера с Уолл-стрит в начищенных ботинках и с зарплатой $3000 в неделю. Каждый мечтает быть любимым, любить, быть счастливым, приносить пользу людям и мечтать.

Во время съемок документального фильма о войне во Вьетнаме я проехала на велосипеде через всю страну. Побывала в Ханое и Сайгоне. Меня сопровождали 50 ветеранов из Америки и 50 ветеранов Вьетконга. Мы проезжали рисовые поля, маленькие деревушки, где женщины облачаются в яркие одежды и носят на голове тяжелые корзины. Видя такие картины, наши мужественные офицеры в смущении опускали головы. Им было стыдно от понимания того, сколько мирных жителей они не смогли спасти в этой страшной войне. Им было стыдно за каждого убитого и раненого. Мне довелось видеть своими глазами те страшные страницы истории. Я всегда выступаю против войны. Я не одобряю футбольных комментаторов, для которых матч – это схватка, а игроки – солдаты. Не понимаю воинственных призывов перед началом соревнований. Я сама посмотрела на то, что война делает с людьми, их силой и духом.