Не единственная

Здесь царит густая ночная тьма. Но недалеко от входа горит яркий костер и даже что-то булькает в небольшом котелке, издавая насыщенный запах трав.

Лохан подводит меня ближе к огню и усаживает на кочку.

Дарги замолкают с нашим появлением. Даже мечи свои перестают натирать.

Обсидиановый тоже тут. Жмется к костру, кутаясь, как и я, в чей-то плащ, и, стуча зубами, прихлебывает из железной кружки дымящееся варево.

Чуть поодаль лежит связанный Азраон. Кто-то щедрый даже кляп ему вставил, видимо, чтобы колдун жилы не рвал, выплевывая бесполезные проклятья.

Мою сестру тоже кто-то привел сюда. Она сидит, поджав под себя ноги, и чуть слышно бормочет. Ее волосы растрепались и закрыли лицо, придавая ей вид сумасшедшей.

– Держи, – Лохан протягивает мне кружку, предварительно зачерпнув ею из котла. – Мы пьем это, чтобы восстановить силы, и тебе не помешает.

Взяв кружку, оглядываюсь. Насколько освещают языки пламени – вокруг расстилается каменистая пустошь, по которой то тут, то там торчат колючие кустики.

Оборачиваюсь ко входу в пещеру – и понимаю, что это остатки какого-то древнего строения. Стены его, сложенные из огромных каменных глыб, давно поросли мхом и сделали его похожим на холм. Только вход зияет чернотой, будто голодная пасть.

Меня бьет внутренний озноб, хотя я сижу к костру достаточно близко. И даже горячая кружка в руках не может согреть застывшие пальцы. А еще слова Лохана не дают покоя.

– Энейре, – зову тихим голосом, – почему вы сказали, что я не могу вернуться за сыном? Разве магистр и его адепты не собирались отправить меня на Землю? 

Он качает головой, наполняет еще одну кружку и садится рядом.

– Не будь такой доверчивой, милая, – говорит, делая глоток. – Забыла, с кем имеешь дело? Черным ведьмам и колдунам верить нельзя. Твоя сестра уже поплатилась за то, что доверилась Азраону.

– Что это значит?

– Он обманул и тебя, и ее. Неужели ты думаешь, что он отправил бы тебя домой, а Анабель как ни в чем не бывало вернулась бы в Лемминкейр?

Ну, насчет последнего у меня самой возникали сомнения.

– А как же наш договор?

– А что договор? – хмыкает маг. – Это просто бумажка.

– Но он же магический! Я сама читала, что там было написано!

– Ты так хорошо разбираешься в магических договорах? – ворчит он недовольно. – Чтобы это сработало, на каждой из вас должна быть магическая печать. Она появляется, когда подписываешь такой договор. Но на тебе ее не было.

– К-как? – от волнения начинаю слегка заикаться. – Как это не было?

А потом вспоминаю: и правда…

То, что я приняла за магическую печать, оказалось знаком моей силы. Он болел и даже чесался, но после инициации Шира почти перестал беспокоить, а после того, как я умудрилась привязать к себе всех чудовищ, и вовсе пропал. Я не сильно заостряла на этом внимание, у меня были дела поважнее.

– Азраон знал: если все пойдет по плану, и ты забеременеешь, тебе ни в коем случае нельзя возвращаться в свой мертвый мир. Это убьет ребенка. Но Анабель вряд ли согласилась бы играть по его правилам.

– Да, – вздыхаю, глядя на сестру, – она надеялась, что мне хватит пару ночей, а Дарион ни о чем не догадается.

– Но он догадался. Больше того, я уверен, именно этого и хотел Азраон. Что бы Дарион учуял тебя, принял ведьму как свою шиами.

– Но зачем?

– Видимо, это как-то связано с вашим ребенком. Истинные чувства – самая сильная магия, против которой бессильна даже смерть. Только в свой мир ты бы все равно не вернулась, как и твоя сестра.

– А куда же нас хотели отправить?

– Подозреваю, твою сестру просто убили бы, ну а тебя спрятали бы в одном из магических миров, где у Темного Ордена есть тайное убежище. Они собирались убить дарга – магическое существо. Это значит, им нужен был очень мощный портал в магический мир. Наше вмешательство нарушило ход ритуала. Парнишка не умер, – Лохан кивает на Обсидианового, – но смерть адептов вызвала всплеск в магическом фоне, что спровоцировало портал в твой мир.

– Почему именно в мой? – ежась, плотнее запахиваю плащ. – Я ведь ничего не делала.

– Тебе и не нужно было ничего делать. Все вернулось на свои места: Анабель притянуло назад, в ее родной мир, вот и все. Ты же от рождения принадлежишь нашему миру, потому и осталась.

Лохан кладет руку мне на плечо:

– Запомни, никогда не верь тому, кто практикует черную магию, у них второе и третье дно, и каждое слово имеет много значений. Их сладкие речи – смертельный яд, обещания – фикция, а плата за помощь может оказаться куда дороже, чем ты готова платить.

– Анья! – звучит за спиной голос Дара.

Вздрагиваю. Сердце замирает, а я вскакиваю на ноги и оборачиваюсь.

Оборачиваюсь, чтобы тут же начать оседать. Лохан поддерживает меня, глаза застилаю слезы, а в груди разливается невыносимое щемящее чувство, от которого под ногами плывет земля.

Потому что у входа в пещеру стоит Дарион и держит в руках белый сверток.

***

Моему сыну год! Когда я была рядом с ним, он плохо ел, был болезненным, хилым, капризным ребенком. Но без меня он поправился, подрос и начал ходить. Когда я его видела последний раз, он ничем не отличался от других детей своего возраста.