Не герои

Эдвард Джеймсон очнулся привязанным к стулу. Он не помнил, что произошло и как он тут оказался, но, оглядевшись, американец начал вспоминать. Вот тот самый орангутанг, который его ударил. Хотя подождите, это же вроде человек… Не разглядеть: голова раскалывается. А вот и тот самый наёмник, за которым он охотился. Кто же третий? Кажется, тот самый маг. Стихийник, который встретил его в аэропорту. Хотя что-то тут не так… Только приглядевшись, Джеймсон понял свою ошибку. Перед ним стоял некромант. Американец невольно застонал.

— Ничего страшного, — улыбнулся некромант. — На мне тогда был амулет императора Рудольфа.

— Откуда он у тебя? — сквозь зубы произнёс американец.

— Я подарил! — сообщил кто-то четвёртый, входя в комнату.

О нет! Это был Архимаг Восточной Федерации. За ним шёл ещё один человек, таща кого-то в руках. Эдвард Джеймсон застонал снова. Он понял: живым ему отсюда не уйти.

— Ну вот и всё, — радостно потирая руки, сказал Архимаг после того, как мы дружно умертвили американца.

— Ловко работаете, — заметил я и, переведя взгляд на Федорчука, над которым работал менталист, уточнил: — Этот ведь всё будет помнить…?

— Ага, так, как будто он сам его и убил, — откликнулся старый волшебник.

Менты повязали Федорчука через три часа. Хотя мы рассчитывали, что он продержится неделю. Дело в том, что, придя в себя в доме вместе с трупом, он от большого ума вытащил из кармана убитого банковскую карточку и пошёл снимать с неё деньги. Потом, от такого же большого ума, он решил пойти на сделку со следствием и во всём признаться. Выслушав про его похождения, полиция и ФСБ (из-за наличия трупа американца, к тому же работавшего на ЦРУ, наша госбезопасность тоже туда нос сунула) отменили сделку и закатали Федорчука по максимуму, да и, в общем, всей остальной банде досталось тоже так неплохо. К тому же большие сроки были ещё обусловлены тем, что остальные подельники, увидев, что главарь их сливается, молчать не стали. В общем, классическая вилка «чем больше скажешь, тем больше дадут» тут сработала на полную мощность. Единственной пострадавшей оказалась подруга Марселлинн, которая получила восемь лет, как утверждала моя жена, просто за то, что стояла рядом, хотя следствие было более чем убедительно, доказывая её причастность к некоторым делишкам. Но, если честно, то мне было похер. Даже без убийства американца этот крендель был виновен больше некуда.

Архимаг же, верный традициям, отрезал палец у Джеймсона и отправил его Арканзасской Ведьме, тем самым намекая, что со всеми её ублюдками, которых он заметит на нашей территории, тоже произойдут «случайные» убийства. Кстати, саму дамочку он звал Арканзасской Сукой, ну да игра слов «bitch» и «witch.»

— Ну, вот и всё! — я тоже был доволен. — Твое дело, наконец, завершено, и мы в расчёте.

— Не совсем, — поправил меня Афанасий. — С тебя ещё лекция о некромантии.

— Угу, а с тебя — допуск в архивы для Марселлинн. Бессрочный. И это не обсуждается, — добавил я, заметив, что Архимаг собирается мне возражать.

Он лишь махнул рукой и исчез в телепорте со своим менталистом, напоследок порадовав меня тем, что завтра лекция ровно в 9.00 по столичному времени, так что с моим распорядком дня мне лучше спать не ложиться.

— Я к Лерочке в бар, — мрачно сообщил я Марселлинн, Стасу и Гарри. — Кто со мной?

Все трое отказались. Оно и понятно. Арина и Наёмник — гомофобы (немного), Валера — всё-таки бывший Гарри.

— Ты чего сюда пришёл— по делу или нажраться? — мрачно спросил Лерочка, когда я только появился в его шалмане. Остальные не реагировали: привыкли уже ко мне.

— Хотелось бы совместить, — в тон ему буркнул я. — Но нельзя. У меня завтра лекция в Гросс-Норденбурге. Я и трезвый им там такого наговорю, что уши в трубочку свернутся, а по пьяни так вообще сожгу этот грёбаный универмаг.

— Что-что? — уточнил Валера.

— Университет магии. Или академия. Похер, я это заведение только универмагом и буду называть. Ибо нехер.

— А у вас и такие есть?

— У нас, у некромантов, нет. Знания передаются строго от учителя к ученику. Зато всем остальным дебилам требуется учиться.

— Я давно заметил, что у тебя какое-то странное отношение к образованию. Помнишь, ты как-то поссорился с музыкантами, выпускниками Ворошиловградского музучилища?

— Ох. Давно это было. Ещё до гражданской войны на бывшей Украине.

— За год до войны. Помнишь, что ты им пожелал?

— Конечно! Чтобы их училище под землю провалилось!

— Так вот… я специально узнавал.

— Что такое?

— Во время боёв там как-то украинская артиллерия обстреляла город, что-то повредила, какие-то подземные коммуникации…

— Да не тяни ты резину! — возмутился я, хотя уже понял, к чему он.

— Ну, я же в этих всех военных делах не разбираюсь, я не милитарист, как ты помнишь. В общем, из-за этого повреждения здание музыкального училища действительно провалилось под землю.

— Ну вот, сука, охуеть теперь, — задумчиво протянул я. — А ведь я тогда ещё и некромантом не был, а как качественно сглазил! Ох. Слушай, Валер, правда, спасибо. Настроение ты мне поднял… Ладно, а сам чего такой невесёлый?