Не герои

— Зачем тебе перемирие, я представляю, а вот зачем оно мне? Чтобы ты окреп и усилился? Не смеши мои тапочки, я тебя умоляю!

— Тебе перемирие нужно, чтобы я тебя не убил сейчас, — с этими словами Арнольд сощурился и закатал рукава.

— О! — обрадовался я. — Так ты у нас теперь Арни Золотая Ручка?

Действительно, одна рука у него была— хоть и не кусок благородного метала, но золотистого цвета. Враг мой выругался, сплюнул и подошёл поближе. Я нагло улыбнулся. Из-за памятника, на котором я сидел, показалась рыжеватая голова Полины. Действительно, как она могла пропустить обращение своего злейшего врага в покорную зомби?

Арнольд выругался в адрес предавшей его девчонки и отступил.

— Мы ещё встретимся, — угрожающе сказал он.

— Не сомневаюсь. Я тебя буду искать. Поверь, дорогой мой враг, тебе лучше избегать и меня, и моих друзей, и вообще всего, что связано со мной. Потому что один звонок— и сразу примчатся Стас, Полина и Гарри. Или Марселлинн. И ты снова станешь золотой статуей, и на этот раз я не отдам тебя Архимагу, а закопаю в деревенском сортире. Нравится такая перспектива?

Арнольд сплюнул, злобно посмотрел на меня и покинул кладбище, а спустя неделю куда-то исчез и из Великоуральска, на время отказавшись от планов подчинить себе криминальный мир Урала. Я же остался с проблемой, то бишь с долгом за него Архимагу. Надо сказать, что этот засранец, конечно, стребовал должок с процентами. Падла.

— Жаль, у нас в команде нет пироманта, — окончательно вышла из-за памятника Полина. — Мне надо коснуться ублюдка, чтобы хоть что-то с ним сделать.

— Да, недоработка, пиромант охуенен, как Ленин, — процитировал я старый демотиватор.

— Кто такой Ленин? — подозрительно спросила девчонка.

— О! Владимир Ильич Ленин — такой правильный человек, который таких, как твой папаша, либо утилизировал, либо перевоспитывал на благо общества.

— Хороший человек…

— Недаром ему памятники почти в каждом городе стоят!

— Правда? А если памятники, значит, он умер?

— Ага, давно умер, почти сто лет назад.

— А вы могли бы его воскресить?

Я задумался. Пожалуй, да. Сто лет— вообще не проблема, тем более что тело сохранилось… В этот момент мой телефон звякнул: пришло сообщение. От Архимага, с двумя словами: «Не вздумай.»

— Пожалуй, что нет, — вздохнул я, убирая телефон, думая, что родственник оборзел уже окончательно: в мои мысли лезет.

Кстати, потом, при встрече, он меня успокоил, заверив, что это просто охранное заклинание на Мавзолее стоит. Если какой маг только подумает, серьёзно подумает над тем, что можно сделать с Лениным, то Архимагу сразу становится известно. Объект государственной важности всё-таки. Мощнейший зиккурат, который работает на всю страну, обеспечивая, хоть и своеобразно, её безопасность.

— Тогда ладно, — посокрушалась девочка. — Что будем делать дальше, дядя Антуан?

— Ты не мельтеши перед носом, — отмахнулся я от наглой малолетки. — А я займусь воскрешением из мёртвых. Вообще, зачем ты хочешь наблюдать за обрядом? Тебе он недоступен, так что смысл?

Она не ответила, а лишь сверкнула глазами. Ладно, чем бы дитя ни тешилось…

Тушки тем временем извлекли гроб из могилы. Я же занялся приготовлением к обряду. Пробормотав традиционную фразу: «As thánatos tha afísei pos írthe», я старинным ножом окончательно умертвил свою жертву, а потом, задав нужные параметры, вернул испуганную душу в тело.

— Полинк, ты чего так злорадствуешь? Забыла, что тебя саму готовили к подобному обряду?

— Да похрен, — отмахнулась взбалмошная девица. — Она бы по мне не горевала.

Юля открыла глаза. Испуганно поглядела на меня и Полину.

— Что, шалава, доблядовалась? — девчонка, казалось, готова была вцепиться в волосы бывшей однокурснице.

— Успокойся, — бросил я помощнице.

Вот уж действительно, женщины! Мне было достаточно, что мой враг мёртв, а ей ещё и поунижать необходимо.

Я очень быстро и доходчиво объяснил Юле, кто она теперь и что ей предстоит делать. Она попыталась протестовать, устроить истерику, даже уйти. Надо ли говорить, что всё это было остановлено одним моим приказом? И даже плакать запретил, хотя Полинка торжествовала при виде её слёз.

Уходя с кладбища после того, как тушки вернули могилу в исходное состояние, мы с Полиной немного разговорились.

— Что же ты ей сделала, раз она бандитов на тебя натравила? — удивился я.

Малолетка смутилась.

— Я могу у неё спросить…

— Формально запрет я не нарушила, — пробормотала девчонка.

— Так, так, так, продолжай, это интересно.

— Я её не стала превращать, а коснулась её одежды и превратила в мел все, кроме туфель.

Всё ясно. Могу себе представить, что почувствовала Юля Бирюкова, оказавшись в университете голой и в меле. Тем более что никто не верил, что это не её эпатажная выходка, а проделки наглой девицы с первого курса.

— Вообще, она первая начала! — возмутилась Полинка, но я не дал ей продолжить.

Отвесил дружеский подзатыльник и объяснил, что запрет на превращения она получила не потому, что мы такие гуманисты, а чтобы не спалиться.

Малолетка немного подулась, а потом решила спросить:

— Дядя Антуан, а почему вы меня с собой взяли?