Читаем Не говорите мне о жизни полностью

Полустёртые в памяти жизни страницы.Что ж, векуй, горемычная, плачь…Но сквозь слёзы проступят знакомые лица,И в ночи громко крикнет дергач.Ухнет филин… Луна озарит ярким светомТрепыхание мокрых ресниц…Далеко-далеко… за пределами где-тоНебо высветят вспышки зарниц.Колыхнётся верхушка берёзы высокой,По коленям пройдёт ветерок…И дождём, как небесным живительным соком,Вдруг омоется здешний мирок.Что гадать? Доживай свою жизнь, вековуха!Посмотри, как ярится гроза!Будто льётся хмельная с небес медовуха,И в медах затерялась слеза!И баюкает ночь долгосрочную память,И смывает задумчивость дождь.И так хочется ей, будто льдинке, растаять!..Только знает она слово «ложь».Что в судьбе умыкнули слепые воришки,Всё просыпалось здесь серебром.Улыбнулась мгновению молнии вспышки,Помолилась на свет и на гром…И идёт она в дождь по мощёной дорогеБосиком, закрывая лицо.И вослед ей глядят безутешные боги,Замыкая дорогу в кольцо.

«Скажи мне, мальчик, отчего…»

Скажи мне, мальчик, отчегоТы опечален в эти годы?Смотри: встают, идут народы…А он: «Не вижу ничего».Смотри: над нами свет какой!И птицы гнёзда строят в сквере…– Я н'a слово в том Вам поверю,Но сам не вижу. Я слепой.Тогда послушай топот ног!И пенье птиц над головою!– Увы, пытался я, не скрою.Но если б только слышать мог!Так повторяй за мной, что яУвижу здесь и здесь услышу!..Вон облако поёт на крыше!..А там горит!.. горит земля!..– Да нет… то аист сел на крышу.А там уходит солнце спать.А как ты смог то угадать?– Я чувствую, как мир наш дышит.Ты чувствуешь? А столько зрячихНе видят, что им жизнь даёт.И всё идёт, идёт народ,Как будто слеп и глух он, мальчик.Я чувствую…

Последний вздох

Осень – и святая, и блудница.Кается, скудеет и идёт.Откричали, отпрощались птицы,Совершая скорый свой полёт.В пелене туманной стынут дали.Ближе стала будничная жизнь.Всё, что люди, каясь, предавали,Всё в руках бесплотных берегинь.Заглянуло время в планетарий:На своих страницах сущий БогСобирает памятный гербарий.Тайна жизни есть последний вздох.Лист упал на книжную страницуИ остался там навек лежать.Из своей прочитанной темницыНе взлететь ему, не убежать.Осень – и святая, и блудница.Кается, скудеет и идёт.Вот и первый иней серебрится,Астра в блёстках инея цветёт.

Для чего?

О, Создатель! СкажиМне – простому транжире,Для чего моя жизньВ этом жаждущем мире?Для чего я живу?Для чего я страдаю?Мну ногами траву,О несбытном мечтаю?Просыпаясь в ночи,Жду зарю на восходе?Расскажи – не молчи.И куда жизнь уходит?
Перейти на страницу:

Похожие книги

Небесная глина
Небесная глина

«Пора возвращаться.Дни рождения перестали быть праздниками, они больше похожи на вехи, которыми обозначен путь на погост. Думается, что невероятный циник, назвавший жизнь затяжным прыжком из материнского чрева в могилу, был прав. И бесполезно дергать вытяжное кольцо, предопределено, что однажды парашют не раскроется. Напрасно он оттягивал плечи. Правда, большинство из живущих на Земле людей, догадываясь о его бесполезности, все-таки не решается избавиться от этого парашюта, называемого верой. Сайгак, которого гонят браконьеры по калмыцкой степи, резонно полагает, что его могут выручить только крепкие быстрые ноги, потому и бежит вперед. Пойманная рыба будет биться о наждачный песок отмели, пока не доберется до воды. А человек цепляется за веру — а вдруг? Вдруг все не всерьез и смерть лишь барьер, который отделяет невидимое завтра от надоедливого вчера и усталого сегодня…»

Сергей Николаевич Синякин

Современная поэзия / Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия
Русская мера: vers libre
Русская мера: vers libre

В книгу избранных произведений петербургского поэта, писателя и переводчика Евгения Валентиновича Лукина «Русская мера: vers libre» вошли верлибры, миниатюры, поэмы, написанные им за последние тридцать лет. Оригинальные произведения гармонично сочетаются с переводами, которые автор считает неотъемлемой частью своего поэтического творчества. Среди публикуемых текстов особое место занимает переложение свободным стихом древнерусского литературного памятника «Слово о полку Игореве», а также циклы миниатюр «Sol Oriens», «Lustgarten, сиречь вертоград царский» и исторические поэмы «Костер Амасийский» и «Каменный мед», исполненные религиозной проблематики. В версификационной практике Евгения Лукина следует отметить переводы стихотворений выдающихся английских поэтов Уилфреда Оуэна и Исаака Розенберга, павших на полях сражений Первой мировой войны, замечательного немецкого поэта Берриса фон Мюнхгаузена, а также современных авторов – американского поэта Брайана Тернера, болгарского поэта Цветана Марангозова, канадского поэта Луи-Филиппа Эбера и норвежского поэта Арне Русте. Этот труд является весомым вкладом Евгения Лукина в русское культурное наследие.

Евгений Валентинович Лукин

Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия