Не играй с огнем, девочка, или Ведро воды тебе на голову!

— Подождите, подождите, кер… — быстрый взгляд на вывеску, и я понадеялась, что угадаю, — кер Вреднер! Тут ошибка, вы неправильно указали цену!

— Что? Кера, возьмите свои слова обратно, за сорок лет управления магазином я никогда ничего не путал! — он недовольно поджал губы, вытаскивая из кармана длинный изогнутый ключ, но вместо того, чтобы вставить его в замочную скважину, лишь поводил им в воздухе.

— Посмотрите сами! — я сунула ему бумагу с ценами под нос. — Земляные черви стоили десять! А вы взяли в двадцать раз больше!

Вреднер поморщился как от зубной боли.

— Земляные черви и стоят десять. Но вы взяли особенные. Они дороже.

— Но… — я замялась, не зная, что сказать. — Я просто не нашла других. Вы должны были предупредить меня! Пожалуйста, позвольте обменять!

От осознания сделанной ошибки и ее стоимости начинало тихонько колотить.

— Мне некогда, я уже уезжаю, — отмахнулся от меня мужчина.

— Пожалуйста! Это ведь не мои деньги! Дайте хотя бы вернуть этих особенных, кер… — я вцепилась ему в локоть, но тот грубо стряхнул меня.

— Что за манеры?! Отойдите, или я вынужден буду вызвать полицию.

— Это займет всего минуту, пожалуйста, разрешите мне вернуть червей!

— Уже экипаж приехал, я опаздываю!

Лавочник быстрым шагом направился к остановившейся в нескольких шагах карете. Мне только и оставалось смотреть, как он садится в нее и уезжает. А вместе с ним и исчезала надежда исправить ситуацию.

Зло ударила рукой в дверь его магазина. Кулак обожгло болью, из глаз брызнули слезы, а дверь лишь молчаливо вспыхнула зеленым. Слуги нечистого — вот кто эти маги! Чтоб их всех после смерти в душегубку забрало!

Лелея ушибленную руку, медленно поплелась обратно к скамейке.

На коробочку с «особенными» червями смотрела уже с откровенной ненавистью. Слепая богиня, как же теперь это исправить? Да и Арквил тоже хорош! Зачем мне дал с собой столько денег? Все, что он заказал, стоило гораздо меньше. Чтобы меня ограбили по дороге? Так вот меня и ограбили! Так ему и скажу!

По щекам побежали злые слезы, которые я то и дело смахивала. Двести серебрушек… не пять, не десять… двести!

Вспомнилось, как пару лет назад отчим послал меня на базар, купить ткань ему на новую рубаху, и где-то по дороге у меня выпала пара медных монет. Даже не серебрушка. Я пол дня ходила туда-сюда пытаясь отыскать пропаду, да только без толку.

Ох и драл он меня в тот день за волосы! Чуть лысой не оставил! Что же со мной теперь Арквил сделает? С другой стороны, червей я ему принесу. Может, еще и ничего? Может, эти особенные такие, что их прям есть можно? А вкус лучше любого мяса и рыбы? Да за такие деньги они должны и шелк прясть, и от всех болезней излечивать, и сами серебром какать!

Бросив коробочку обратно в корзинку, громко шмыгнула носом.

Лавка «Все для всего» молча взирала на меня своими пустыми черными окнами-глазницами.

На мгновение даже появился соблазн разбить одно из них, залезть внутрь и забрать свои деньги, но я тут же отмахнулась от этой мысли.

И, тем не менее, за оставшееся время до приезда Томаса желание забраться внутрь возникало еще не раз и не два. Противный старикашка! Вот что ему стоило задержаться на минуту и поменять товар? Чтоб ему всю поездку икалось! Чтоб его понос пробрал! Чтоб он сам своих червей сожрал!..

— Эй, Айна, ты что, плакала?

За злыми мыслями я и не заметила, как мой возничий уже пригнал телегу, успел спешиться и сейчас взволнованный стоял рядом.

— Нет, — соврала я, вытирая щеки.

— Но я же вижу, — парень подхватил мою корзинку и подал мне руку, предлагая опереться. — Ты ушиблась? Упала где? Или обидел кто?

Я неопределенно кивнула, ожидая, что Томас сейчас снова продолжит бомбардировку вопросами, а затем перейдет с темы на тему, не дожидаясь ответа. Но тот молчал, встревоженно глядя на меня.

— Ах, да. Ты говорил, что тебе попадет, если обратно не довезешь… — фыркнула, понимая, чем вызвана его тревога — за себя боится.

— Да что ты такое говоришь?! Тебе идти не больно? А ну пошли к телеге, все расскажешь.

Томас усадил меня на телегу, опустевшую без мешков с зерном, и там же устроил рядом со мной корзинку. Сам сел на козлы и стегнул лошадь. Та медленно двинулась, колеса застучали по мостовой. Я зажмурилась и опустила голову на согнутые колени. Томас молчал, телега то и дело подскакивала на мелких камушках. Вокруг раздавались чьи-то голоса, скрипы проезжавших мимо телег, зазывалы кричали, приманивая народ в их магазинчики. Я поняла, что мы выехали из города по тому, как неуловимо изменился воздух и стало гораздо тише. Телега остановилась. Я открыла глаза, поднимая голову, и увидела, что Томас сидит напротив меня, по-прежнему очень взволнованный и напряженный. Не выдержав этого его взгляда, я как на духу рассказала ему, что случилось. Про особенных и обычных червей. Про то, как заплатила лишние двести серебрушек и не смогла вернуть ненужную дорогую покупку. По мере моего рассказа выражение лица Томаса светлело все больше. Под конец я не выдержала и спросила прямо: