Не играй с огнем, девочка, или Ведро воды тебе на голову!

Дверь замка открылась, показался всклокоченный кер. Он тяжело дышал, будто от быстрого бега, рубашка помялась, а одна из брючин порвалась прямо на коленке.

— Кер Арквил… что случилось? — от удивления я даже забыла о своем страхе.

В этот момент из-за спины мужчины выглянула белобрысая макушка Милы.

— Ты пришла! — она кинулась мне навстречу, радостно размахивая руками. — А мы тут играли.

— Наконец-то… — прошептал мужчина, подходя ближе и забирая корзинку. — Все, теперь она на тебе. Все прошло хорошо?

— Разве Мила не должна была проснуться только завтра? — удивленно спросила я, разглядывая подозрительно довольную племянницу.

— Видимо, что-то от тебя в ней все-таки есть, — неопределенно хмыкнул мужчина, скрываясь за дверьми. — Я буду в лаборатории.

Глава 7

Мила козочкой прыгала вокруг меня, не отходя ни на шаг. В ней было столько сил и желания действия, словно она проспала не несколько часов, а как минимум несколько дней. Я помнила, что обещала керу приготовить для него ванну, но все получалось делать в несколько раз медленнее, чем обычно, из-за того, что Мила была рядом и постоянно отвлекала вопросами или тем, что лезла куда не просят: то снова чуть не сиганула в озеро, то в ванной начала играть с бутылочками на полках. Пришлось прикрикнуть на нее, но это не подействовало. Пока я наполняла ванну, она умудрилась открыть одну из банок и вылить прямо на себя.

— О! Смотри, пузырики! — я повернулась к ней и чуть не застонала, когда поняла, что она наделала. Та самая синяя банка с шампунем!

Как Елена справлялась с этим маленьким исчадием? Должно быть, на моем лице все слишком явственно отразилось, потому что Мила, ойкнув, сорвалась с места.

— Не наказывай меня! — крикнула, убегая, окончательно разливая шампунь по каменному полу. — Я не специально!

Я кинулась за ней, но, наступив на лужу, заскользила и упала, больно ударившись о стену плечом. Выругалась про себя, буквально скрипя зубами. Ну что это такое?! Носится везде, везде залезает. Никакого воспитания! Все дети как дети, а она — маленькая паршивка! Моя бы дочь ни за что такой не была!

Моим мыслям вдруг вторило эхо голоса отчима: «Дурная кровь — дурные дети. Ты посмотри на них, ничего же путного не вырастет, будь они моими родными дочерями, у них бы хоть ум был…»

Это что, получается… Я сейчас думала о Миле точно так же, как отчим о нас с Еленой? От этого открытия стало стыдно, я тяжело поднялась и поплелась в коридор. Нужно найти племянницу и поговорить с ней, она ведь и сама могла упасть и разбить себе голову! Вода, скользко, разве можно еще и мыло трогать? Тем более такое дорогущее.

— Мила, иди сюда! — позвала, но в ответ услышала только приглушенные всхлипы. Да где же она? — Мила! Я не буду тебя наказывать. Выходи.

Девочка явно меня услышала, потому что плакать перестала и затаилась.

— Мила! Это уже не смешно. А ну вылезай сейчас же! — как же сложно с этими детьми! Я вздохнула поглубже и, постаравшись взять себя в руки, позвала уже мягче. — Мила, я не сержусь на тебя…

Пройдя еще пару шагов вперед, заметила, что дверь кладовки приоткрыта, заглянув туда, увидела сжавшуюся на полу, обхватившую себя руками девочку.

— Ты меня бить будешь… — всхлипнула она, и с ее носа сорвалась большая капля.

Растерявшись при виде детских слез, присела и осторожно убирала с лица светлые прядки.

— Не буду. Вместе уберем все, а потом попросим у кера прощения за то, что разлили его… шампунь.

В конце концов, я профукала двести серебрушек, так что парой монет больше, парой меньше — мое положение это не спасет. Это ведь я виновата, что не доглядела за малышкой.

— Он прикажет меня высечь, — упрямо мотнула головой Мила. — Я разбила у хромой Ирмы духи, она нажаловалась тетушке Кларисси, и та приказала…

Я осторожно погладила малышку по спине, но та лишь отдёрнулась.

— А мама что? — с жалостью спросила я.

— А мама сказала, что нельзя чужое без спросу брать. Но я только посмотреть, — захлебываясь слезами, она выставила вперед пустую банку из-под шампуня. — Я просто думала, что… Я думала… Просто хотела…

— Ну все, все, успокойся…

Крепко сжала ее в объятиях. Она была мокрой от шампуня, и я почувствовала, как и мое платье становится сырым.

— Давай не будем говорить, что я разлила? — глухо предложила Мила, чуть успокоившись.

— Врать нехорошо, — с улыбкой заметила я, — лжецов нечистый в душегубку забирает.

— Мы же не врать… мы просто не скажем, — Мила зажала себе рот рукой.

Как же все-таки быстро у детей меняется настроение, только что рыдала навзрыд, а теперь улыбается и строит хитрые планы, как скрыть свою проказу.

— Ох, — покачала я головой с деланной серьезностью, — пойдем, уберем там все для начала.

***

Через полтора часа ванна была готова, пол вытерт — в этом мне старательно помогала племянница. Мы с ней переоделись в сухое и отправились на кухню, чем-нибудь перекусить. Стоило зайти, как я увидела Арквила, стоявшего ко мне спиной. С опущенной головой, руками он опирался на столешницу. Весь его вид был каким-то болезненным.

Я прикусила губу до боли, с трудом борясь с желанием дотронуться до него.