Не мамкай!

Отдельной глобальной темой для обсуждения стали родительские страхи по этому поводу. Как перестать волноваться? Как поддержать (мотивировать, подбодрить)? Что делать, если мать готова отпустить ребенка в лагерь, а отец категорически против? Или наоборот. Как объяснить бабушке, что выездная школа важнее ее пирожков на даче? Ответов нет и не будет никогда. Потому что дети разные, и родители, бывшие дети, тоже разные. У каждого свой жизненный бэкграунд. Пока самый дельный комментарий, который я вычитала, звучал так: «Отправлять в лагерь тогда, когда к этому будут готовы родители». И вот тут начинаются проблемы.

Впервые я с этим столкнулась больше десяти лет назад, когда поехала в качестве вожатой-аниматора-сопровождающего на спортивные сборы с сыном. Ему тогда было шесть лет, и я представить не могла, что могу его отпустить одного. Но многие мамы мыслили не столь трагическим образом.

На моем попечении – я жила в домике вместе с еще пятью детьми – оказалась, например, восьмилетняя девочка со зрением минус пять, если не больше. И она, естественно, не хотела носить очки. О проблемах со зрением я узнала не от ее мамы, которая провожала нас и могла бы меня предупредить, а от самой девочки – когда я попросила убрать разбросанные по полу вещи, она плюхнулась на колени и каждую юбку или майку подносила к носу.

В соседнем домике жила Катя, еще одна мама, не решившаяся отправить свою семилетнюю дочь одну. И ей в качестве одного из подопечных достался мальчик с жуткой аллергией буквально на все – от пыльцы до рыбы. Мы узнали об аллергии тоже не от родителей мальчика – просто однажды он на наших глазах стал краснеть, опухать и задыхаться. Мама же ребенку даже антигистаминный препарат в дорожную аптечку не положила.

Мы с Катей работали целыми днями – чистили морковку и картошку на суп, готовили костюмы к празднику Нептуна, заплетали косы девочкам, убирали в комнатах, стирали, гладили. Чужим детям уделяли куда больше внимания, чем своим.

Была еще одна девочка – шестилетняя Ксюша. Она умела то, что не все шестилетки могут – и заплетаться, и стирать трусы. Впрочем, у Ксюши и лишних недетских знаний с избытком хватало. Например, она всем сообщала, что мама развелась с папой и теперь ищет нового мужа, а она, Ксюша, ей мешает. Девчушка просто констатировала факт. Мама, кстати, обещала приехать под конец сборов, и Ксюша ее ждала каждый день. А каждую ночь мы с Катей дежурили у ее постели – девочка кричала от приснившихся кошмаров. Именно по ночам у нее начинали болеть голова, живот, ноги, и она засыпала к пяти утра. Ксюша забыла дома любимую игрушку – кота Люсика, с которым не расставалась. Мы звонили Ксюшиной маме и умоляли приехать пораньше вместе с Люсиком, чтобы ребенок уже мог спокойно уснуть. Мама искренне не понимала, в чем проблема.

Я не отпускала от себя сына, нанимаясь помощником повара, воспитателем в лагеря и на сборы, чтобы быть с ним рядом. Потому что знала – молоденькая вожатая влюбится и уйдет в чувства на все две недели, сын не станет есть то, что не любит. Я миллион раз слышала, что ращу из сына хлюпика и маменькиного сынка. Не вырос. В смысле вырос. В четырнадцать лет он уже греб на байдарках по карельским озерам и крутил педали горного велосипеда в тех же краях. Ездил один в другие города, и плацкартные вагоны – к нашему родительскому ужасу – стали ему чуть ли не родным домом. Однако он усвоил главное – если не позвонит в условленное время, мама на вертолете прилетит и зависнет над его головой. И еще найдет миллион знакомых, которые появятся в том месте, где бы он ни находился, и оторвут ему голову за то, что не вышел на связь. А потом приедет мама и еще раз оторвет голову. Гиперопека? С моей точки зрения – вопросы ответственности и безопасности.

Дочку – нежную пугливую красавицу, счастье всей нашей жизни, цветочек, выращенный под стеклянным колпаком, – я и не собиралась отпускать одну. Времена изменились – стали популярны и даже модны семейные лагеря. На спортивные сборы можно приехать с ребенком – дитя тренируется, а мама отдельно качает пресс. Выбор семейных лагерей на любой вкус – от мягкого родительства и плетения оберегов до гимнастики, балета, рисования, театральных постановок, изучения языка и игры в шахматы.

Дети, отправляющиеся в поездки одни, стали, скорее, исключением из правил, хотя десять лет назад все было наоборот – родители, приколовшие детей к юбке, считались ненормальными.

Тренеры по-прежнему готовы взять «взрослых» детей в дальнюю поездку – в другой город на соревнования, за рубеж на сборы без сопровождения родителей. Под свою ответственность. Но за последние несколько лет я не припомню случая, чтобы кто-то из детей ехал один. С ребенком отправляют хоть троюродную тетушку, лишь бы он был под приглядом.