Не меньше чем леди

Джулии хотелось ему верить. Какой юной девушке такие слова пришлись бы не по нраву? К тому времени как он поцеловал ее, чтобы скрепить помолвку, она уже наполовину влюбилась. Их свадьба была самой грандиозной и роскошной из всех в том сезоне. На ней присутствовало по меньшей мере семеро членов королевской семьи. Дочь герцога Каслтона несомненно этого заслуживала.

Теперь, оглядываясь на прошлое, Джулия понимала, что уже тогда можно было заметить первые признаки того, что с Брэнфордом далеко не все в порядке. Его поведение часто вызывало у нее глубокое беспокойство. Зачастую он странно веселился по причинам, которых она не могла понять. И все же она слепо пренебрегала своим внутренним чутьем.

Потеря девственности сопровождалась для нее ужасающей болью, но затем муж ласково обнял ее и сказал, что так и должно быть. Только гораздо позже она поняла, что он даже не пытался быть нежным, а под его притворным сочувствием скрывалось удовольствие причинять боль.

Она была нормальной молодой женщиной, и первое время бывали моменты, когда она получала удовольствие от близости. Но все чаще и чаще все кончалось для нее слезами. Брэнфорд иногда извинялся с очевидной искренностью, заставляя ее верить, что это ее вина. Что она слишком молода, слишком неопытна, слишком глупа, чтобы быть достойной женой.

Джулия находила сложившееся положение постыдным, чтобы поделиться с кем-либо еще. Она была леди Джулия Рейнз, виконтесса Брэнфорд, и не могла обнаруживать перед другими свои слабости.

Постепенно она начала замечать, что в глазах мужа появляется дьявольский блеск, когда она испытывает страдания. Позже пришло понимание, что он иногда заставляет себя доставить ей удовольствие, чтобы она не теряла надежды на благополучное развитие и продолжение их брака. В такие моменты она начинала верить, что почти избавилась от своих недостатков и дальше все будет хорошо.

Когда она верила, что влюблена в него, она была уязвимой. Ей легко было причинить боль.

Джулия бесконечно страдала, когда он в первый раз объявил ей, что переспал с другой женщиной, которая гораздо опытнее ее в постели. Однако вскоре она уже чувствовала облегчение, узнавая, что у него есть любовницы. К несчастью, он не мог полностью игнорировать свою законную жену, потому что их долг состоял в том, чтобы произвести на свет наследника.

Джулия приветствовала поездки мужа в Лондон. Она спокойно оставалась в деревне. В одиночестве у нее была возможность подумать и осознать все неблагополучие их брака. Она начала избегать мужа, когда он возвращался в свой загородный дом.

Ее все возрастающая невосприимчивость к его манипуляциям чувствами приводила его в ярость.

Вот тогда он и начал ее бить.

Когда Джулия поняла, что беременна, она решила, что с нее хватит. Она подумала, что новое положение поможет ей избавиться от тирании мужа. Моля Бога о том, чтобы родить Брэнфорду здорового сына и наследника — и воспитывать свое дитя до тех пор, пока не придет время отправить его в школу, — она попросила у мужа раздельного проживания. Эта просьба вызвала с его стороны взрыв жесточайшего насилия, которое и привело его к смерти и едва не погубило ее.

Могла ли она сделать что-то по-другому? Джулия была слишком хорошо воспитана, чтобы допустить скандал, поэтому ей и в голову не пришло, что она должна бежать. Не было ничего необычного в том, что аристократическая пара проживает раздельно. Ее долг жены требовал родить мужу наследника. Раз Брэнфорд относился к ней с презрением, он должен был только радоваться, позволив ей удалиться, когда получит сына.

Но он не пожелал принять такое цивилизованное решение, а попытался убить ее. Джулию снова затрясло, когда сцены той последней ужасной ночи воскресли у нее в мозгу.

Раскаленные угли в камине прогорали и гасли, и Джулия осознала жестокую истину. Она была рада, что Брэнфорд умер.

Сознание того, что она стала причиной его смерти, тяжким бременем лежало у нее на душе все эти годы. Она никогда по своей воле не причинила бы вреда другому живому существу.

Но если бы он выжил, ее собственная жизнь уже никогда бы ей не принадлежала. Все-таки она испытала облегчение, избавившись от него. Но чувство вины не могло изменить прошлого. И если одному из них суждено было в ту ночь умереть, Джулия была рада, что это оказался Брэнфорд.

Подлый, ужасный, полубезумный Брэнфорд. Джулия подбросила еще один совок угля в камин и смотрела, как искры устремляются в трубу. Ее гнев и боль, подобно этим пылающим углям, выжигали ей душу. Она представила себе, как пламя пожирает ее гнев, а зола рассеивается в ночи. Одно за другим Джулия отправляла в огонь свои мучительные воспоминания. Брэнфорд больше не сможет причинить ей боль, если Джулия ему не позволит.

А она больше никогда этого не допустит.

Хрупкое чувство умиротворенности и покоя затеплилось глубоко у нее в душе. Она откинулась на спинку дивана, отчетливо понимая, что должна благодарить за это своего нового мужа, готового принять ее со всеми ее недостатками.