Не место для людей (авторская версия)

— Вам нужнее, — без улыбки сказал мальчик и, словно подавая пример остальным, отвернулся, сел на место рядом с девочкой.

Это было знакомо. Чем-то это было очень знакомо, но чем?..

Автобус открывал и закрывал двери, словно большой добрый кит, принимая и отдавая пассажиров. Было жарко, несмотря на отодвинутые форточки; поворот, остановка, поворот, остановка — вот сошли четверо ребятишек, помахав на прощание. Остановка называлась «Железнодорожный мост».

…А потом был вокзал. Низкое коричневатое здание, с ещё царских времён резными наличниками. Виктор озирался, пытаясь отыскать название станции — но его не было, на боковой стене остался большой тёмный прямоугольник — верно, отсюда сняли вывеску, то ли перекрашивать, то ли ещё что…

А ещё на путях стоял поезд. Старый дизель-поезд, весь округлый, зализанный, покатый. Тоже из детства…

Касса, однако, была наглухо закрыта. В зале ожидания — ни души. Да и на перроне никого не оказалось. Только маялся в отдалении милиционер во всё той же странной форме с беретом.

Тэль решительно направилась к нему.

— Товарищ сержант, а что ж тут всё закрыто? Касса закрыта, нигде никого… нам билеты бы купить…

— А куда, гражданочка, ехать собрались? — поинтересовался постовой.

— В столицу нашей родины, — не моргнув глазом, выпалила Тэль, как усердная ученица.

Милиционер сделал движение, словно собирался присвистнуть.

— Поезда отменены.

— Как отменены? Почему?

— Гражданочка, проходите. Сказано вам — отменены. По техническим причинам. И касса потому же закрыта.

— А это, — Виктор указал на попыхивающий дизель, — это что ж такое?

— Это, гражданин, служебный. И вообще, вы знаете, что железная дорога — режимный объект? Ваши документики, попрошу!

Виктор ожидал, что Тэль вновь отколет тот же фокус, что с первым милиционером, однако она лишь беспомощно воззрилась на него.

— У… у мужа они…

— Почему не представились по уставу? — холодно проговорил Виктор. В груди закипала драконья ярость.

— Представлялся я, гражданин, — с той же холодностью ответствовал сержант. — И документики, документики давайте!

«Документики давайте».

Странно. В те времена люди не носили при себе постоянно паспорта или удостоверения личности…

«Вам они ещё пригодятся», — вдруг услыхал он голос мальчишки из автобуса. Как-то серьёзно он это сказал, будто настаивал.

И Виктор потянул из кармана оба счастливых автобусных билетика.

Постовой аккуратно, за краешек, взял билеты. Посмотрел на них, пошевелил губами, будто с натугой считая в уме цифры. Глянул билетики на просвет — что он там увидеть-то собирался?

Вернул Виктору, снял берет и вытер им мгновенно вспотевшее лицо. Сказал:

— Да… это вы с козырей зашли, гражданин… Не жалко?

— Жалко, — ответил Виктор честно. Хотя чего жалеть-то было? Две старые монеты? Два клочка бумаги из несуществующего мира?

— От души с вами поделились-то, — непонятно сказал постовой. — Брать такое я не стану, мне не по чину. Сейчас подойдёт ваш автобус. Пятьдесят третий.

— Я же на нём приехал, — не понял Виктор. — Там билеты и дали.

— То вам на другом пятьдесят третьем дали, — вновь непонятно пояснил постовой. — А сейчас ваш придёт, до Луховиц. Билеты предъявите, вас отвезут.

И он, развернувшись, резко исчез за дверьми зала ожидания.

* * *

Рыбу из кузова выгрузили, и говорящего дельфина тоже (Эрик запоздало подумал, что надо было спросить его имя, всё-таки нечасто доводится познакомиться с дельфином!). Их усадили в кузов, без грубости, даже подстелили кусок чистого брезента. Но руки связали за спиной крепко-накрепко.

Молчаливые Гунар и Херли развернули грузовик и поехали обратно.

— Что они так взбеленились? — спросил Эрик. Рты им, к счастью, затыкать не стали. — Что я такого сказал?

Нотти, увы, не знала.

— Может, юриспруденция им не нравится? — предположила она. — Или демократия?

Они молчали, трясясь в кузове. Братья гнали изо всех сил, не жалели подвеску.

— Ты верёвку с рук не снимешь? — спросил Эрик с надеждой. — Пережги или ещё как. Магией!

Нотти нахмурилась, сосредоточилась. И ответила:

— Нет. Прости. Она заколдована. Тут все магией владеют, это же Крайний Восток, граница Хаоса.

— Что это значит?

Нотти вздохнула:

— Мир, откуда ты пришёл, Изнанка, магии лишён. Есть Мир Прирождённых, там царит Хаос и нет ничего устойчивого, там только магия, пытающаяся принять форму… я разве не объясняла? Из обоих миров часть сущностей прорывается к нам, в Срединный Мир. Все эти рыбаки-моряки — они пришли из Хаоса. Это сущности, пытающиеся воплотиться, стать по-настоящему реальными. Но это долгий процесс, в них ещё полно Хаоса и сырой магии. Потому у них всё так и странно, когда они обретут стабильность, то уйдут отсюда, станут обычными людьми.

— То есть они все волшебники, — резюмировал Эрик. — И покруче тебя.

Нотти кивнула.

— Всё-таки ты не из моего мира, — огорчённо решил Эрик. — Иначе откуда столько знаешь про этот, Срединный?

Грузовик мчался по каменистой дороге, развивая совсем уж неприличную скорость. Может быть, братья воспользовались магией, спеша избавиться от гостей?