Не мяукайте с неизвестными

– «Я очутился в сумрачном лесу, утратив правый путь во тьме долины», – подхватила девушка. – Только это, извините, сказал не Петрарка, а Данте Алигьери. – И она продолжила: – «Каков он был, о, как произнесу, тот дикий лес, дремучий и грозящий, чей давний ужас в памяти несу!»

– Ага! – Луций Ферапонтович взглянул на нее с новым интересом. – Перевод Михаила Лозинского, если я не ошибаюсь.

– Не ошибаетесь, – подтвердила девушка.

– Что ж, Вера Анатольевна, думаю, мы с вами действительно сработаемся.

– Я очень на это надеюсь. А вы не могли бы мне рассказать о своем музее, о его истории? Если мне предстоит здесь работать, хотелось бы как можно больше о нем узнать.

– Похвально, похвально! – экскурсовод потер руки. – Что ж, думаю, вы знаете, что особняк, в котором мы находимся, принадлежал до революции известному меценату барону фон дер Везелю.

– Нет, к сожалению, я этого не знала.

– Но теперь знаете. Барон был не только меценатом, покровителем искусств, он также был известен как масон. В этом особняке часто проходили заседания масонской ложи, а также кое-какие менее известные мероприятия.

– Какие именно? – заинтересовалась девушка.

– Весьма специфического свойства, – Луций Ферапонтович понизил голос. – Всевозможные тайные ритуалы, обряды посвящения и даже, прошу меня извинить, самые настоящие черные мессы. Как раз для этих мероприятий барон фон дер Везель начал собирать коллекцию всевозможных редкостей и диковин, имеющих отношение к магии, колдовству и особенно к Князю тьмы.

– К дьяволу? – уточнила любознательная девушка.

– Тс-с, – старый экскурсовод прижал палец к губам и испуганно огляделся. – Зачем же вы так? Ни к чему произносить его имя без особой надобности, он этого очень не любит!

– Вот как? Извините…

– С этой его коллекции, – продолжил Луций Ферапонтович, – и начался, собственно, наш музей. В годы революции он удивительным образом сохранился и даже приумножился – не иначе Сам хранил его от всех неприятностей…

– А что случилось с владельцем особняка?

– Барон сумел вовремя покинуть Россию, перебрался на юг Франции, попытался там возродить масонскую ложу, но безуспешно: французы – люди прижимистые и не особенно охотно жертвуют деньги на такие сомнительные проекты.

– А что было с музеем?

– После революции в этом особняке некоторое время размещался клуб реввоенморов.

– Кого? – девушке это слово явно ни о чем не говорило.

– Революционных военных моряков, проще говоря, матросов. Знаете таких здоровенных, в бескозырках, широченных брюках, перепоясанных пулеметными лентами?..

– Видела на картинках.

– Вот-вот. Военморы были публикой очень специфической, колдовством и магией увлекались до крайности и с самим Князем тьмы пытались наладить дипломатические контакты, так что музей при них процветал и обогатился чрезвычайно интересными экспонатами. Однако тут, как назло, случился Кронштадтский мятеж, большую часть реввоенморов перестреляли. Клуб их закрыли, а затем передали его профсоюзу водопроводчиков и ассенизаторов. Это был народ попроще, к черной и белой магии не склонный, хотя и они имели косвенное отношение к нечистой силе. При них музей едва не ликвидировали, но, видно, снова Сам уберег: все экспонаты перенесли в этот подвал, где они благополучно сохранились. Вход в подвал замуровали, да и забыли о нем на несколько десятков лет.

Вспомнили о нашем помещении уже в 1970-е годы, когда в особняке разместили ВНИИПНЯ. Первый директор института поднял все строительные чертежи, исторические планы здания и обнаружил на них этот самый подвал. Стенку разобрали, подвал расчистили и нашли здесь удивительно хорошо сохранившуюся музейную экспозицию. Тогда-то директор института решил восстановить музей, поскольку он имеет прямое отношение к тематике, которой занимается институт, – к паранормальным явлениям.

Сначала музей был восстановлен как отдел института, здесь сотрудники ВНИИПНЯ изучали труды предшественников и пытались как-то применить их к своим разработкам.

– Как же это?

– Одно время активно обсуждалась идея создания эскадрильи ведьм в составе военно-воздушных сил. Понятно, что на основе помела не построишь полноценный бомбардировщик или истребитель, но самолет-разведчик вполне можно. Однако этот проект не получил развития из-за человеческого фактора…

– В каком смысле?

– В самом прямом. Ведь личный состав эскадрильи должен был строиться по обычным правилам военной части: офицеры, рядовые, командный состав. А ведьмы, они и есть ведьмы, у них с дисциплиной не очень, а уж заставить их подчиняться друг другу вообще невозможно. Они все перессорились, каждая претендовала на высшую должность и доказывала, что она круче остальных. Словом, этот блестящий проект провалился.

Луций Ферапонтович перевел дыхание и продолжил: