(Не) мой жених

— Спасибо, отец, — подхожу к нему и обнимаю. — Не стоит жертвовать домом. Ты прав. Это память о матери, и я справлюсь со всем сам. А деньги, я тебе верну.

Я бы тоже не смог продать место, где я провёл всё своё детство. Где каждый уголок мне напоминает о дружбе, любви, материнской заботе, отцовском воспитании.

Нет! Что угодно, но не дом!

— Не говори глупости, Лев! — восклицает родитель, посмотрев на меня точь-в-точь как в детстве, когда ругал меня за провинность. — Мы одна семья и значит одна команда! Мои деньги — твои деньги! После моей смерти всё останется тебе и смысл сейчас всё делить?

— Спасибо, — выдыхаю, но дальнейшую нашу дискуссию прерывает стук в дверь.

— Можно? — доносится до нас голос друга Анны, у дверей зала для переговоров. Не дождавшись ответа, парень открывает дверь и полностью оказывается в переговорной.

— Что-то с Аней? — тут же обеспокоенно интересуюсь у него, наблюдая за тем, как он входит в кабинет и аккуратно закрывает за собой дверь.

— Почти, — выдыхает Алекс и проходит к нам, открывая небольшую сумку. — Я знаю, что она назвала слишком высокую цену для своих активов, но вы наверно уже поняли, что она не просто так просит. Потому и согласились на такие условия, за что я вам благодарен. Причины внезапной продажи активов не назову, но… — достаёт из сумки несколько пачек евро. — Она не возьмёт их у меня деньги лично, поэтому немного смухлюем. Вы ведь не против выдать часть моих денег за свои?

— Что происходит, Алекс? — насторожённо интересуюсь у него, смотря то на него, то на деньги.

— Помощь происходит, — произносит он, пожав плечами. — Здесь половина нужной суммы. Остальное сами.

— Мы не можем взять это, — вмешивается отец, угрюмо посмотрев на парня. — Так не делаются дела.

— Да, не можем, — поддерживаю отца, отодвигая паки с деньгами.

— Не глупите, а? Берите и не думайте, — восклицает, словно не понимает, почему мы не хотим принимать помощь. — Я верю, что деньги вы отдадите Ане. Она упрямая и денег у меня не возьмёт, даже если поджимать будет. А что я за друг, если помочь не могу? — задаёт риторический вопрос, оглядываясь на двери. — Лев, возьми, потому у неё нет времени ждать, пока ты соберёшь нужную сумму. А если я задержусь здесь ещё хотя бы на минуту, она поймёт, что я не везучую ручку в переговорной

забыл.

— Я отдам со временем, — произношу, беря деньги. — Максимум год и я отдам.

— Ага. На свадьбе своей отдашь, — бросает парень и развернувшись, уходит. — Когда будешь мою подругу целовать…

— Пап, мне кажется, что-то ужасное произошло с Аней, — озвучиваю свои мысли, глядя на дверь, за которой скрылся Гринберг. — Зачем ей деньги?

— Я не знаю, но сейчас понимаю, что дело серьёзнее, чем я думал, — выдыхает он задумчиво. — если даже её друг решил ей их дать. И мне кажется, деньги стоит собрать намного быстрее, чем несколько дней, — посерьёзнев заключает. — Сейчас позвоню в банк и скажу выдать сумму завтра.

— Я тоже, а потом к Артёму. Попрошу его выяснить на что Анне-Белле могли понадобиться деньги.

— Конечно! Нужно узнать. Вдруг ей ещё что-то, кроме денег надо.

Глава 37

Аннабель

— Мне даже не верится, что у меня теперь есть деньги на его лечение, — радостно верещу рядом идущему другу, направляющемуся вместе со мной к комнате Ромы. — Я до последнего думала, что что-то сорвётся… Но оказалось, что передача активов это несколько подпись, а остальное за тебя сделают юристы!

Мы прилетели в Штаты всего несколько часов назад, которые оказались мне вечностью, отделяющей меня с Ромой. И пусть Алекс, пытался меня успокоить или пошутить, я сидела как на иголках в комфортабельном автомобиле и с нетерпением ждала момента, когда скажу брату, что скоро он встанет на ноги.

— Не жалеешь? — спокойно задаёт вопрос Алекс, мирно наблюдающий рядом скачущую обезьянку в виде меня.

— Не поверишь, но нет! — отвечаю, вмиг успокоившись. — Может быть раньше компания имела для меня какое-то значения, но сейчас… никакого. Словно блокнотик красивый продала. Было жалко лишь, когда отдавала, а потом забыла.

— А про Льва, — уточняет Алекс. — Ты могла ему сказать, что деньги нужны Роме, и он бы тебе их дал. Не жалко было оставлять его одного, зная, что он всё ещё любит тебя?

— Нет!

— Упрямая ты моя… — выдыхает Алекс со смехом.

— А тебя только к таким и тянет, — передразниваю его и распахиваю дверь в комнату Ромы.

Брат сидит у окна в своём инвалидном кресле, а сиделка его кормит с ложки жидкой субстанцией. Она медленно подносит ложку к его губам, а он нехотя распахивает и «есть», хоть по его лицу видно, что ему не очень хочется делать это сейчас.

Заметив нас с Алексом, Рома начинает злиться и отказывается есть, боясь оказаться в моих глазах слабым, беспомощным и… мне всё ещё стыдно за ту истерику, которую я устроила. Он не виноват, что из-за аварии стал таким, а я кричала о каких-то обещания. И думаю, это тоже повлияло на него.

Дура!

Не могла промолчать!

Но сделанного уже не воротить…