Не можешь устоять? Попробуй убежать! (СИ)

— Эти мужчины, парни… Я бы сказал, что они симпатичные, среднего телосложения, высокие, только вот цвет волос у них разный. Я бы мог предположить, что вы мстите какому-нибудь парню, убивая и насилуя похожих, или же я могу подумать, что вы просто убиваете всех красивых парней, чтобы не составляли вам конкуренцию.

— Конкуренцию… — эхом повторяет он, а потом снова смотрит прямо перед собой. — Неплохие наблюдения, мистер Тейлор. Что ж, тогда вы следующий. Вы ведь почти подходите под описание.

Я делаю шаг вперед, и этого хватает, чтобы увидеть улыбку на его лице.

— Да, только проблема в том, что вы на цепи, а у меня пистолет, — грубо отвечаю, понимая, что ему абсолютно все равно, какие там наблюдения я провел.

— Полагаю, и в постели он всегда с вами? Вместо дилдо?

У меня от негодования аж ручка выпадает из рук. Я снова прохожу по камере, а потом с силой отодвигаю свой стул, так что слышен грохот, и сажусь прямо напротив. Кинни, похоже, забавляет моя реакция.

— Веселитесь?

— Вы даете повод, — пожимает плечами и вновь принимается играть цепями.

Этот разговор начинает меня выматывать. Если сначала мне казалось, что я нахожусь на ринге, то теперь складывается ощущение, что мы играем в пинг-понг.

— Я был вчера в «Вавилоне», — ставлю его в известность.

— Ну и как, оттянулись? — совершенно спокойно спрашивает он.

Я решаю игнорировать его подколки, иначе мне никогда не выбраться из этой камеры с ответами.

— По меньшей мере, около двухсот парней оставили о вас хвалебные отзывы.

— Оу…

— А вы ничего не хотите рассказать? К примеру, почему эти парни еще дышат?

— Почему я должен это знать?

— Вы их всех трахали.

Он деликатно приподнимает бровь, прикусывая внутреннюю сторону щеки.

Этот жест выглядит настолько соблазнительным, что я думаю, что напрасно начал этот разговор.

— Выясняете подробности моей сексуальной жизни? Могли бы у меня спросить, я бы рассказал.

— Так просветите, — откидываюсь на спинку стула и скрещиваю руки на груди, уже зная, что сейчас в меня полетят разнообразные пошлости, и я опять сбегу со стояком.

Однако он отвечает совсем другое:

— Я бы посоветовал вам бросить это дело. Вы только зря потратите время и ничего не добьетесь, а если вы ничего не добьетесь, то вернетесь к тому, с чего начинали — будете расследовать, кто украл зубную пасту в супермаркете. Оно вам нужно?

Он серьезно смотрит мне в глаза.

— Вы очень мало обо мне знаете, — наконец проговариваю я, спустя несколько секунд игры в гляделки. — Точнее, вы не знаете обо мне вообще ничего.

— Вы могли бы рассказать, — предлагает он, чуть смещаясь на стуле. — А то вдруг лет через десять мы встретимся с вами в «Вавилоне», а я даже не буду знать, какой у вас любимый напиток.

Мне хочется рассмеяться, но я позволяю себе лишь саркастическую усмешку.

— Боюсь, это исключено. Максимум, где вы будете лет через десять, так это за решеткой. А там нет увеселительных прогулок до «Вавилона», так что встреча наша с вами никак не может состояться. А даже если бы и могла, то вы наихудший кандидат, с которым я хотел бы встретиться.

— Поверьте, мы увидимся вне этих стен. Это я вам обещаю.

В его глазах на секунду появляется что-то дикое, что-то такое, из-за чего я ощущаю себя на месте одной из его жертв и почти чувствую их страх.

— Не будьте слишком самонадеянны, — коротко отвечаю и поднимаюсь с места.

Кинни как-то расслабляется, когда я отхожу на безопасное расстояние. А потом все-таки оборачиваюсь на него.

Он продолжает сверлить меня взглядом, и мне снова не по себе. Ощущение, что сейчас должно что-то произойти, полностью охватывает мое тело, только руки слушаются, быстро стуча в дверь, в надежде выйти на свежий воздух.

Вылетаю буквально в объятия Бена.

— Что с тобой? — он настороженно оглядывает камеру на наличие чего-то противозаконного.

— Просто душно, — отмахиваюсь я.

— Тебя к телефону, — говорит мне Бен.

Я подозрительно оглядываюсь на Кинни и чувствую: случилось что-то по-настоящему плохое.

— Запри его! — быстро говорю Бену и бегу в свой кабинет.

Несколько секунд я слушаю сообщение, а потом медленно присаживаюсь на стул, чувствуя, как у меня опускаются руки.

Вместе с Майклом мы едем на место преступления, хотя это мой, можно сказать, бывший дом.

Замок не взломан, дверь была добровольно открыта, значит, убийца просто постучался и выстрелил.

Я смотрю на бледное лицо Коди, который долгое время был моим любовником. Никаких следов насилия. Как мы это называем — чистая работа, чистая смерть.

Может ли это быть случайностью?

Я рассматриваю вещи, стараясь ничего не трогать руками и не мешать криминалистам.

На тумбочке возле небольших фотографий, стоящих в деревянных рамках, на которых изображены мы с ним, лежат несколько писем.

Я аккуратно заглядываю на подпись и тут же хватаю одно, когда вижу там свое имя.

Ко мне подходит Майкл.

— Так вы вместе живете, что ли? — не понимает он.