Не навреди

Закончив, они уселись на кухне и принялись поглощать обжигающе-горячую лапшу из картонных контейнеров. Телефон Бородиной зазвонил. Вика сразу поняла, кто это, увидев, как Елена меняется в лице, глядя на экран. «Олег», – произнесла она с нескрываемым отвращением.

Костя шумно втянул лапшу.

– Поставьте на громкую.

– Привет, любимая, – Бородин в трубке зазвучал бодро, как инстадива, начинающая трансляцию в прямом эфире.

– Привет, – в тон ему произнесла Елена.

– Как дела?

– Да ничего, устала. На работе все как сговорились, выводят меня из себя.

– Тебе надо больше отдыхать. Ты уже в кроватке? – сексуально-вкрадчивым голосом произнес Бородин.

Елена бросила взгляд на настенные часы.

– Нет, в ванну только иду. Домой пришла и еще часа полтора убила на разговор с клиентом – голова чугунная.

– Ну вот, выпей… винца и ложись, – на слове «винцо» он запнулся, как бездарный актер. – Я завтра, наверное, приеду. Договорился в обед о встрече с редактором по поводу статьи.

– Хорошо, – вяло произнесла Елена. – Надеюсь, пройдет удачно.

– Тьфу, тьфу, чтоб не сглазить, да? – Бородин невесело рассмеялся. – Хотя это вообще не мое, но выбирать не приходится.

– Всё будет нормально, – бесцветно сказала Елена.

– Спокойной ночи, – внезапно, так, словно в нем села батарея, пожелал Бородин.

– И тебе, милый, – пропела в трубку Елена и, отсоединившись, швырнула телефон на стол. – Всё, – отрывисто бросила она. Крылья носа ее вздрагивали так, словно она собиралась заплакать.

– Волнуется, – бесстрастно прокомментировал Костя и отправил в рот еще одну порцию лапши. – Прямо в каком-то моменте я думал, сейчас сорвется, – проговорил он с набитым ртом.

– Ну чела можно понять, день-то у него завтра ответственный, – хохотнул Серега.

Елена вдруг истерически рассмеялась. Костя начал хихикать следом. Вика тоже, не выдержав, прыснула.

– Кстати, выпить не хотите? – отсмеявшись, спросила Елена.

– Пожалуй, употреблять никому из нас сегодня не стоит, – серьезным голосом сказал Костя. – И вот что, по поводу ночи. Никаких форс-мажоров не ожидается, вроде, но безопаснее будет, если вы проведете ее не дома, а, к примеру, в отеле.

Елена наморщила лоб:

– Ну нет, я ненавижу отели. Да и поздно уже. Всё будет нормально, закроюсь на цепочку и выставлю сигнализацию.

Досада накатила, заставив сжать кулаки: ну конечно, при посторонних – как она попросит?

– Я останусь здесь, – обращаясь к Косте, Вика даже не посмотрела в ее сторону. – Ты же знаешь, я легко могу ночь не спать. Если что-то пойдет не так, сразу наберу тебя. Только телефон не отключай, – с намеком добавила она.

– Не отключу, – буркнул он и даже демонстративно заглянул в свой мобильный, проверяя уровень громкости.

– Спасибо, Вик, – Еленин голос ударился в спину вдогонку, когда она пошла в коридор провожать ребят.

Отвечать не хотелось. Почему-то показалось, что в этом сказанном из гребаной вежливости «спасибо» не было ни грамма искренности. Да и наплевать. Вика чувствовала себя опустошенной. Сейчас ей больше всего хотелось, чтобы всё поскорее закончилось. И тогда она сможет убраться из жизни этой, по сути, совершенно чужой ей женщины, с которой, если быть объективной, их не связывало ничего, кроме странной криминальной истории.

У самой двери Костя подмигнул ей и тихо шепнул на ухо:

– Свете что ты скажешь?

– Ничего, – она усмехнулась. – Мы расстались вчера.

– Упс, – произнес он. – Ты такая молниеносная.

– Ненавижу, когда ты из себя умника корчишь. А сам… – с усталой злостью промолвила она и толкнула его в грудь. – Три мудреца в одном тазу…

– Два, – улыбнулся Костя, – но да, я понял. Кстати, камеры я отключу до десяти утра. Можешь не благодарить.

Вика повела плечами.

– И не собиралась. Мусор прихватите с собой. А то Бородин охуеет, если завтра обнаружит, что тут четыре человека ужинали.

***

Как только они остались одни, Елена засуетилась, даже заговорила громче, будто сознательно избегая интимного тона.

– Вот это, я думаю, подойдет, – она положила на столик темно-зеленую футболку с надписью Lacoste, запечатанную зубную щетку и даже трусы с еще не оторванным ценником, которые были на размер больше того, что Вика носила.

– Ты иди первая, а я потом. Хочу маме позвонить, голос ее услышать просто.

– Всё будет хорошо, вот увидишь, – вырвалось из Викиного рта и улетело куда-то в теплую страну ни хуя не значащих слов.

Закрывшись в кабинке, она дала волю своему воображению и представила, как Елена по утрам стоит под душем, подставляя свою упругую грудь тугим струям, нечаянно касаясь обнаженными ягодицами светло-серого кафеля. Глядя на висящую на крючке ярко-розовую мочалку, представила, как Елена проводит ею между ног… Не выдержав, Вика сняла мочалку и поднесла к лицу. Она была слегка влажной и пахла чем-то приятным, горьковато-травяным. Вика повесила ее на место и взяла с полки черный флакон с надписью Pure pleasure – Artemisia absinthium et Filipendula. Выдавив на ладонь немного нежно-салатового геля, она включила воду.