Не нужно спешить

Игорь изобразил таинственное лицо:

– Обязательно. А остановимся мы на пяти углах.

Марина подумала. Посмотрела задумчиво и заявила:

– Мало. Почему пять? Мы имеем право на значительно большее количество углов, дворов и подъездов. А там не дует на пяти углах? А еще лучше остановиться не на углах, а в доме.

Таксист с некоторым даже озлоблением посматривал в зеркальце на непохожую парочку. Марина, дурачась, изображала въедливую туристку. Игорь был доволен, славно, что Маринка приехала.

Странная площадь, в которую вливались пять небольших улиц и переулков, образовала косую звезду, за что и получила название Пять Углов. Спрятанная чуть в стороне от Невского проспекта, она располагалась в престижном районе, где проживала, например, и мадам губернатор, чья улица украшена необычной плиткой и фонарями. Стильная маленькая гостиница, где они остановились, располагалась на нескольких этажах старинного доходного дома и выходила окнами как раз на Пять Углов. Марине сразу понравился номер – современный, яркий, просторный. Едва Игорь выпроводил соткой портье, доставившего их сумки, как Марина скинула туфли и плюхнулась на широкую кровать. Ей очень шло короткое синее платье с огромными белыми иероглифами на боках. Красавица!

Медников устроился верхом на валике дивана, и думал: так можно жить, это мне оч-чень нравится, это кому угодно понравится. Все мысли долой, не буду придумывать никакой программы, само пойдет.

Марина перевернулась на постели и объявила:

– Время обеда. Меня кормить будут?

Но у Медникова были другие планы. Они выбрались из гостиницы только к вечеру, бодрые, красивые, голодные, как волки, и почти счастливые.

Прозрачный вечерний воздух был свеж и пах водой и травами. По набережным каналов бродила расслабленная летняя публика, почему-то казалось, что это не туристы, а свои, здешние вышли погулять, подышать, посмотреть на людей. Игорь заметил, что многие мужчины в накинутых на плечи пиджаках и куртках, у женщин через сумочки свешиваются плащи – предусмотрительные северяне радовались теплому вечеру, но ждали быстрого похолодания. Действительно, с залива тянуло сырым ветерком. Они прошли мимо величественного Исакия, по периметру обошли Дворцовую площадь, прошли весь Невский.

Слоняясь в обнимку по городу, непонятным образом они вышли на симпатичную улицу с деревенским названием Большая Конюшенная и там наткнулись на ресторан под вывеской "Саквояж для беременной шпионки". В такое место просто грех было не зайти. Они съели здоровенную порцию чего-то мясного, гору салата, Марина из большого бокала запивала все это пиршество каким-то итальянским вином, цветистое название которого они тут же забыли, переглядывались через стол, а наевшись, стали изучать публику. Хорошая была публика, симпатичная.

На них смотрели. Улыбались. Они были очень красивая пара. Они были украшением этого места. Поэтому они оттуда и сбежали, бродить дальше по летним улицам.

Из окон домов и проезжающих машин Ваенга тянула «снова курю, мама, снова». От этого их снесло после угрожающей вывески «Капелла» в какие-то очень благоустроенные проходные дворы, там было светло, ухоженно и безопасно. В пустом, чисто выметенном углу девушка с гитарой наигрывала что-то аритмичное и пела тихо очень чистым голосом. Они подошли, послушали. Певица маскировалась под ларссеновскую барышню с черной челкой, вся в черном, глаза обведены черным и, кажется, черная помада на губах. Тем чище звучала ее легкая песенка.

Марина отняла у Игоря всю мелочь и насыпала в футляр ее гитары, случайно раскрывшийся на земле. Уходя, Игорь тишком положил в футляр тысячу рублей. Черная певица показала ему язык. Он помахал ей на прощание.

У набережной Мойки они оказались случайно, в силу некой географической аномалии города Санкт-Петербурга. Тут же выяснилось, что Марина всю жизнь мечтала покататься по каналам на лодочке, а Игорь просто рвется показать ей развод мостов с реки, то есть катер придется брать обязательно. В двух шагах от Певческого моста нашелся причал, где скучали у берега несколько разномастных катеров. Их хозяева, чинные дяди в кепках, без азарта резались в домино на снятой с кронштейнов вывеске «Причал Певческий мост».

– Чей-то мост, – прошептал ей в шею Игорь.

– Её, – Марина показала большим пальцем через плечо в музыкальный проходной двор.

Бомбилы торговались долго, с чувством. Но набравшие опыта в битвах с марокканскими торговцами, Игорь с Мариной легко обыгрывали коллективное бессознательное компании питерских гондольеров. Стриженые седым бобриком лодочники только крутили головами. Марина выбрала самый симпатичный новенький белый катер с кабинкой у носа и диванчиками на корме. Сговорились на круиз по каналам с непременным осмотром развода больших мостов на Неве.

Шкипер с пивным брюшком полез в лодку, и еще не заведя мотора, сменил бейсболку на белую шкиперскую фуражечку с лаковым козырьком.

Возвращались под утро. Весь обратный путь по каналам Марина спала на его плече, закутанная в два пледа. За прошедшие часы выяснилось: