Не обижайте Здыхлика

– Ну не спал, – слегка раздраженно говорит он жене. – Ну устал, да. Ну надо, понимаешь? Я и так вчера не ездил. Ну я главный, да. Я потому и главный, что меня заменить некому, потому что я самый крутой. За другого ты бы замуж и не вышла. Поехал. Всё. Принцессе ее комнату показать не забудь.

– Скажи мне, – тихо спрашивает Ясмин, когда он уезжает. – Ты готова сейчас поговорить или хочешь побыть одна?

– Готова, – кивает Талия.

– Тогда выпьем еще чаю.

Чай у Ясмин особенный, с какими-то душистыми травами. Печенье вкусное. Столовая уютная. Почему мне так тревожно, думает Талия. Все же вроде не так и плохо. Могло быть куда хуже.

– Я буду счастлива, если ты останешься у нас хотя бы на первое время, – говорит Ясмин. – Поживешь, отдохнешь. Дочери разъехались, мы тут вдвоем, прислуги не держим. Внучку на днях должны привезти погостить, но я уверена, что она тебе не помешает и даже понравится. Хочешь – я устрою так, чтобы ты сдала экзамены в ближайшей школе. Хочешь – просто достанем тебе аттестат. Юрек у меня, как ты, должно быть, заметила, почти всемогущий, – она печально улыбается, – да и меня трудно назвать беспомощной. Но… ты живая молодая девушка. Рано или поздно ты захочешь… не знаю, учиться где-нибудь, может, работать. И что тогда? Не в наших с тобой интересах, чтобы до тебя добралась твоя мачеха.

Талия вздрагивает.

– Я бы лично и рада устроить так, чтобы она раз и навсегда исчезла из этого мира, – мрачно говорит Ясмин. Что-то вдруг происходит с ее лицом – оно будто бы темнеет, заостряется нос, наливаются черным огнем глаза, и Талия внезапно узнает в ней ту страшную, неприятную женщину, к которой она пришла знакомиться после Клушиной смерти. – Но это… неправильно. Я уже сделала в своей жизни слишком много неправильного. У таких поступков могут быть ужасные последствия, причем их очень трудно предсказать.

– Вы о том, что сделали со мной, когда я была маленькой? – спрашивает Талия.

– И это. Хотя… кто может знать, что было бы, если бы я не вмешивалась? – Ясмин вздыхает, берет себе еще печенье. – Какой бы ты выросла. Что бы было, когда в вашу семью пришла бы эта стервятница.

– Тогда бы это вас не касалось, – говорит Талия. – И вы были бы свободны и не обязаны были бы мне помогать. Вы, правда, и так не обязаны.

– Тут не в обязанностях дело, – улыбается Ясмин, снова светлея. – Мне, прости за откровенность, очень хочется, чтобы у тебя все сложилось как нельзя лучше. Ты удивительный человек и, как мне видится, можешь сделать много хорошего в этой жизни. Может, даже великого. Я в таких вещах ошибаюсь крайне редко. Обычно я могу увидеть путь человека – приблизительно, конечно, – и помочь ему встать на этот путь. Или помешать – зависит от того, что это за путь. Ты же приходила на мои семинары, помнишь? Ты приходила и ко мне лично, и я указала тебе то место, где ты могла бы быть полезна…

– А если вы со мной как раз и ошиблись? – перебивает ее Талия. – Хотя бы с этим детским домом. Как я теперь могу помочь этим детям? Я даже пойти туда не могу, меня там, скорее всего, встретят люди, нанятые Маликой, и…

– Малика не всю жизнь будет тебя искать, – ровным голосом говорит Ясмин. – Можно выждать какое-то время. Изменить внешность, наконец.

– И я все мечтала… Там были два ребенка, ну я и хотела…

– Забрать их оттуда, – кивает Ясмин. – Это было предсказуемо.

– А теперь у меня нет дома, куда я их приведу?

– А еще ты несовершеннолетняя, нигде не работаешь и вообще находишься в розыске, – кивает Ясмин. – И это все поправимо, могу тебя уверить. Непоправима только смерть. А ты, хвала небесам и спасибо Юреку, жива, удивительно здорова, полна сил и добрых намерений, и рядом есть люди, которые готовы тебе помочь. Ты хоть сознаешь, сколько на свете людей, которые всего этого лишены?

– Вот я и хочу им помогать! – взрывается Талия, отодвигая от себя чашку с недопитым чаем. – А вы предлагаете мне сидеть сиднем в вашем уютном домике и есть вашу вкусную еду!

– Ну-ну, не фантазируй, – усмехается Ясмин. – Ничего такого я тебе не предлагала. Хочешь – буду специально для тебя готовить супы из старых тряпок и лебеды. Хочешь – устрою на работу и помогу снять квартиру. Просто мне кажется разумным, чтобы какое-то время ты пожила здесь. Хотя бы потому, что сама хотела бы попросить тебя о помощи.

– Я-то чем вам могу помочь? – изумляется Талия. – По хозяйству, что ли?

– Ну, это уж нет, – Ясмин качает головой. – Я на свою кухню, уж будь уверена, посторонних не пускаю. Да и откуда тебе уметь готовить?

– Меня Клуша учила! – обижается Талия. – Я всё умею! И готовить, и полы мыть…

– Ну и славно, и пусть это умение тебе когда-нибудь пригодится. Нет, я хотела попросить тебя немного… побыть с моей внучкой. Я говорила, она скоро приедет.

– А, – оживляется Талия. – Я буду беби-ситтером, нянькой?

– Нет, как бы тебе сказать… Она сейчас… Ее недавно выписали из больницы. У нее все в порядке, но… ты, в общем, увидишь.

– Хорошо, – с готовностью говорит Талия. – Я пока ничего не поняла, но с радостью с ней познакомлюсь. Правда.

– Она лежала в клинике Константина Моисеевича, – невпопад говорит Ясмин.