Не обижайте Здыхлика

– О, давай спишем это на мою неудачную метафору. На самом деле твой дар – сложная многофункциональная машинка: так повернешь – убьет кого-нибудь, эдак повернешь – сделает много хорошего.

– Ясмин… А вдруг это не так?

– Прости?

– Понимаете… Когда я что-то забираю, мне вообще не надо напрягаться. Оно, ну, то, что это делает, оно само справляется. Мне не надо даже сильно злиться, как раньше, достаточно дать команду, что ли, и оно щелкает. А отдавать… Ну вы же сами догадались про Мустанга, что мне больно было ему возвращать. Может, у меня, скорее, злая машинка, чем добрая?

– Ты с горки катался когда-нибудь?

– Чего? А, ну маленький был, катался.

– Что проще – съезжать с горки или карабкаться на нее?

– Съезжать, конечно, ради этого и карабкаешься.

– Я ответила на твой вопрос?

– Но съезжать-то приятно!

– Конечно. Но если ты карабкаешься только для того, чтобы потом съехать, ты навсегда останешься на том же уровне, на котором был изначально. А то и съедешь куда пониже. Многие так делают и уже не выкарабкиваются.

– А если забраться повыше, а потом все-таки съехать?

– Ты задаешь хорошие вопросы. Да, съезжать будет еще приятнее. И съедешь еще ниже. Так тоже многие делают.

– А есть такие, которые вообще не съезжают, а всё только вверх и вверх?

– С тобой приятно беседовать, мальчик. Скажем так: я не берусь толковать пожелания мироздания, но лично мне бы очень хотелось, чтобы такие люди были. Однако мне они пока что не встречались.

– Нет?

– Ни разу. Если продолжать использовать этот уже слегка поднадоевший образный ряд, то даже самые лучшие из нас время от времени слегка съезжают по горке вниз.

– И вы? Ой… извините…

Ясмин долго смотрит на Здыхлика, невесело улыбается.

– Не то чтобы я хотела это обсуждать, но, по всей видимости, придется. Да, я несовершенна. Но мне удается это контролировать. Скажем так, иногда я позволяю себе короткие спуски. Лучше разрешить себе сделать нечто, чем запретить, а потом сорваться и спонтанно натворить еще больших бед. И мне, как я думаю, удалось найти способ минимизировать тот вред, который я в эти моменты причиняю миру.

– Как?

– Ты очень торопишься, мальчик. Но со временем я тебе покажу. Возможно, довольно скоро. А пока вот что тебе следует усвоить: если плохое тебе делать легче, чем хорошее, это еще не значит, что ты создан для плохого. И даже если ты создан для плохого, это тоже еще ничего не значит.

– Я не понял.

– А пока и не надо, просто запомни. Приходи, если хочешь, через неделю на мой семинар. Это будет не здесь. Марк тебе покажет дорогу.

– «Если хочешь»? То есть это не обязательно?

– Кто я такая, чтобы навязывать тебе знания? Но, думаю, тебе будет небезынтересно. А сейчас нам пора проститься, мальчик.

Здыхлик встает, но вместо того чтобы проститься, выпаливает:

– А почему вы все время зовете меня мальчиком? Я, кажется, достаточно взрослый!

Ясмин смеется.

– Видишь ли, я не так молода, как мне бы хотелось. И мне, как многим женщинам моего возраста, трудно это признать. И вот приходишь ко мне ты, такой непозволительно юный… Мне проще назвать тебя мальчиком, чем себя старухой.

– Но вы же не старуха!

– Конечно, нет, мальчик мой. Ступай. Буду рада видеть тебя на моем семинаре.

Красавица. Из дневника

Я – урод.

Все девочки и мальчики в моем классе нормальные, а я урод.

Я понимаю теперь, почему мама и папа сначала не хотели отдавать меня в школу. Они меня жалели. Они боялись, что я узнаю, какой я урод.

Если нормальная девочка много бегает, она непременно спотыкается и падает, и ушибается, и на коленке или локте у нее появляется болячка, которая потом долго заживает. Я никогда не спотыкаюсь. Я не знаю, как это – не заметить угол шкафа и врезаться в него. Я всегда всё замечаю и не врезаюсь.

Я пыталась падать нарочно. Это было трудно. Я набила себе болячку только с седьмого раза. Она зажила наутро.

Все мальчики и девочки иногда болеют. Это бывает так: проснешься утром, а у тебя из носа течет соленая вода, а в горле будто застряла шершавая палочка. И еще бывает, что голова болит. Вся или только часть. И ты жалуешься няне, и она тебе вкладывает под мышку специальную штуку, чтобы померить температуру твоего тела. И если температура высокая, ты не идешь в школу, целыми днями лежишь в постели, делаешь что хочешь и к тебе приглашают врача, который дает тебе есть лекарства и даже иногда колет уколы – прямо настоящей иголкой через кожу. А потом ты приходишь в школу и тебя никто не ругает за прогулы, потому что ты болел.

Я не болею никогда.

Все ребята иногда не понимают уроков. Например, есть в учебнике задача. Какая-нибудь девочка читает ее условия и не знает, как задачу решать. Хотя она умеет читать и ходит на уроки математики. Есть мальчики, которые читают в учебнике правила, а потом всё равно пишут неграмотно. Многие не запоминают наизусть стихи, хотя и учат. Потом они плохо отвечают на уроках. За это учителя ставят им плохие отметки.