Не обижайте Здыхлика

Но и потом будет непросто. Вот твой потертый, но еще бодренький одр сбросил с себя траурную розетку и готов официально везти тебя на своих четверых – не прошло и трех месяцев после смерти обожаемой супруги. И вот ты закатываешь скромную, но стильную вечеринку, ты получаешь статус законной жены, воцаряешься в доме своей мечты, начинаешь потихоньку переделывать его на свой лад, и всё вроде бы хорошо. Но призрак бывшей хозяйки продолжает дышать тебе в висок, ухмыляться тебе с портретов, которые ты не можешь же сразу взять и вынести на свалку, швырять в тебя злобными гримасами старой прислуги, которую ты тоже не можешь уволить всем скопом. А у тебя и без этих загробных штучек хлопот выше крыши. Ты должна лелеять свою старенькую высокопоставленную скотинку, чтобы не сошла с дистанции раньше времени. Ты должна держать марку, устраивая приемы. А внешность – сколько сил и времени отнимает забота о ней! Мужчинам позволено выглядеть на свой возраст, женщинам – нет. Женщина обязана всегда быть не старше тридцати, сколько бы ей ни стукнуло. Ни одному мужчине не понять, чего это стоит. Но Малика не какой-нибудь там мужчина, она сверкает дорогим бриллиантом и не намерена ослаблять этого блеска.

И только-только всё устаканивается, как перед тобой встает главная проблема.

Его дочь.

Маленькая гадючка, которой всё, за что Малика сражалась как пехотинец на передовой, досталось просто так, по праву рождения.

Которая не просто родилась богатой дочкой влиятельных родителей, но и выросла – о, Малика не будет лгать самой себе, нет – такой невозможной красоткой, что на приемах, которые эта змеюка посещает как бы нехотя и после долгих уговоров, все мужчины от восьми до восьмидесяти готовы бродить за ней, как голодные собачонки за мясником. И даже женщины глядят на нее со слюнявой нежностью: как же, девочка, да еще такая хорошенькая, осталась без мамочки.

Талия. Та, с которой рано или поздно придется делить наследство.

Эта преграда на пути к вожделенному счастью кажется непреодолимой.

Но Малика не из тех, кто готов сдаться без боя.

Дело осложняется тем, что маленькая бестия, кажется, не собирается сражаться. Насколько было бы проще, если бы она хоть раз приняла подачу. Ответила грубостью на колкость. Непослушанием на запрет. Но нет, девчонка демонстрирует такую кротость, что самой Малике у нее еще учиться и учиться.

Малике приходится выбрать другой путь. Материнскую заботу.

День за днем капать на мозги драгоценному законному своему мужу, что это ох как нехорошо, когда молодая неглупая девушка, вместо того чтобы ходить по клубам, интересоваться мальчиками или на худой конец готовиться поступать в вуз, бродит по каким-то сомнительным местам, и чем она там занимается, неизвестно еще, и не попала бы наша красавица в дурную компанию. Что не может быть у нормальной девочки подобных противоестественных интересов – раз за разом таскаться в какой-то страшный дом, где ради нашей безопасности держат детей проституток и наркоманов, куда сгребают отбросы. В дом, где наверняка гнездятся страшные заразные болезни, с которыми не справится ни одна дезинфекция, – каково-то будет девочке, которая ни разу в жизни ничем не болела, подхватить заразу? Как с этим справится ее нетренированный иммунитет? Ты хоть представляешь, милый, какие бывают на свете мерзкие заболевания? А ведь у нас с тобой (тут следует засмущаться, заулыбаться, запнуться, похлопать ресницами, чтобы увлажнились глаза) – у нас, возможно, скорее всего, наверное, будет ребенок. Мне ни в коем случае нельзя болеть, ты понимаешь это? Мне даже банальный насморк (всхлипнуть) вреден! Малыш в утробе – насколько он беззащитен! Неужели ты позволишь, чтобы к нам в дом притащили инфекцию! И кто? Наша любимая девочка, за которую, ты не представляешь, как я переживаю!

И вот уже гремит, грохочет на весь дом роскошный скандал. Пылающий, рокочущий, выделяющий в воздух ядовитую свежесть озона. Первый из многих. Возможно, вообще первый в этом доме – девчонка, видимо, все эти годы вела себя так, чтобы у родителей не было повода быть ею недовольными. Малика готова это исправить.

Малика, сдвинув коленки, сидит на краешке стула, состроив самую невинную и скорбную из своих мордочек, и слушает, как отец кричит на свою дочь. О боги, думает она, хоть бы хоть что-нибудь выдал из своей собственной головы. Нет ведь, шпарит, бедолага, ее, Малики, фразами. И про отбросы, и про заразу, и про дурную компанию.

Она заступается за падчерицу. Она говорит: ну что ты милый, будет тебе, будет. Это же просто ребенок. Которому, не стану спорить, нужен контроль, и, возможно, жесткий. Иначе мы ребенка упустим. Может случиться страшное. Такой опасный возраст. Поиск себя. Дети иногда заходят в нем слишком далеко. Не чувствуют границ.

Добрый папочка тут же разражается крикливой речью, в которой то и дело мелькает «не чувствуешь границ» и «слишком далеко зашла».