Не обижайте Здыхлика

– Получу, ваша чистоплотность, – с ядовитой вежливостью отвечает господин Бессмертных, поднимаясь со стула, и помахивает салфеткой в разводах сажи.

– Старый ворон.

– А ты старая ведьма!

– Здыхлик!

– Баба Яга!

Оба стоят и смотрят друг на друга, будто вот-вот выхватят кинжалы. У Ясмин в несколько секунд лицо становится темным, будто выключается освещавший его свет. У Бессмертного-Здыхлика западают щеки, а глаза начинают светиться зеленью, как болотные огни.

Ясмин садится первой.

– Ну вот мы и успокоились, вот и славно, – нежно говорит Бессмертных, опускаясь на стул. – Вернемся к твоей просьбе.

– Я ничего у тебя не прошу, – шепчет Ясмин. Облокачивается на стол. Закрывает глаза и опускает голову на ладони, зарывается черными лакированными ногтями в свои черные волосы.

– Вернемся к твоей просьбе. Что с твоей внучкой? Какой официальный диагноз?

– Не твое дело.

– Очень даже мое. В какой больнице лежит? Переводи ко мне. Я же не зверь.

– Ты зверь, – глухо говорит Ясмин. – И я не готова платить твою цену.

– Никакой цены я пока не назначил, – терпеливо, как добрый учитель непонятливому ребенку, говорит Бессмертных. – Сама суди, что я у тебя попрошу? Чтобы ты мне не мешала? Будем честны, ты и так не сможешь. Впрочем, одна маленькая просьба есть – не натравливай на меня больше своего мужа. А то будет война и многие пострадают. Кстати, мой низкий поклон Георгию Георгиевичу. Высокого полета человек.

– Вот и первая твоя просьба, – Ясмин поднимает голову, печально улыбается. – Я же вижу, будут и другие.

– Может, других и не будет. А девочку переводи ко мне, и поскорее. Судя по тому, что я слышал, скоро будет поздно.

– Поговорю с Юреком, – устало вздыхает Ясмин. – Он, кстати, тоже тебе кланялся.

– Так уж и кланялся? – хитро сощуривается Бессмертных.

– Скажем так, он велел передать, что о тебе помнит.

– Это уже ближе к истине, – Бессмертных понимающе кивает. – Он у тебя кланяться не умеет. Не то что мы с тобой.

Оба встают. Господин Бессмертных протягивает через стол руку. Ясмин пару секунд смотрит на нее, потом усмехается и пожимает.

– Обаятельный ты парень, Здыхлик, – говорит она. – У меня всегда была к тебе слабость, и ты это знаешь.

– А покажи мне, какой ты бывала раньше, – неожиданно грустно просит господин Бессмертных. – Какой я тебя увидел, когда мы знакомились.

Ясмин вздыхает.

– Я-то покажу, – устало говорит она. – Я-то могу. А вот ты – покажешь ли мне прежнего Костика?

* * *

За столиком в ресторане сидят двое, он и она. Он – господин средних лет с приятным, притягивающим взгляды лицом. О таких лицах говорят: одухотворенное. Так люди, далекие от мира искусства, представляют себе лица великих художников, поэтов или музыкантов – впрочем, на парадных портретах, украшающих школьные кабинеты, признанные миром творцы именно так и выглядят. Но взгляды тех, кто сидит поодаль или проходит мимо, прикованы к этому столику не из-за удивительно приятного лица господина. Все смотрят на его спутницу. Никого не удивляет, что она так явно моложе своего визави. И едва ли кто-то думает, что это его дочь или, скажем, племянница. Всем кажется естественным, что девушка столь дивной, редкой красоты выбрала в спутники такого интересного, благородного и явно не бедного господина.

– Все здесь вами любуются, – говорит он ей.

– Ничего, я привыкла, – ровным голосом отвечает девушка.

– Включая меня.

Девушка не реагирует.

– Впрочем, простите меня, я обещал не говорить вам комплиментов. Как бы мне ни было трудно сдерживаться.

– Вы и не сказали мне комплимента, – спокойно говорит девушка. – Вы лишь отметили общую реакцию на мою внешность. Если вы хотели сообщить мне что-то новое, у вас не вышло.

Господин улыбается.

– Талия, милая, волонтерство делает вас очаровательной занудой. Я солгу, если скажу, что это вас портит, но когда вам надоест растрачивать себя по пустякам, помните, что в моей клинике всегда найдется для вас место.

– Вы же знаете, Константин Моисеевич, у меня нет медицинского образования.

– О, с вашей самоотверженностью вы вполне могли бы поработать санитаркой, – ее спутник слегка поднимает бокал, затем делает небольшой глоток. – Пока не окончите вуз. Учитывая ваши способности, можно с уверенностью сказать: вы станете блестящим специалистом. И прошу заметить, это не комплимент, а констатация факта.

– И вашего таланта распознавать и лечить болезни у меня тоже нет, – говорит Талия. – Можете расценивать это как комплимент. Если хотите.

– Могу, но, пожалуй, не стану, – качает головой господин. – Хотя и рад бы. А вам скажу, что этим талантом вообще мало кто обладает. Большинство успешно заменяют его знаниями и опытом.

– И я не растрачиваю себя по пустякам.

– Вот как? – господин снова отпивает из бокала. – Тогда расскажите мне что-нибудь захватывающее из вашей практики. Куда там Ясмин вас определила – в какой-то интернат?

– В детский дом. Но я каждый раз прорываюсь туда с боем. Они боятся посетителей, и не зря. Там такое творится, вы не представляете.

– Милая моя, это вы не представляете, сколько я себе могу представить, – глухо говорит господин.