Не обижайте Здыхлика

– Простите, – шепчет Здыхлик и пятится. На него вдруг накатывает тяжелая волна растерянности и недовольства собой. Возомнил о себе, пришел незваный и в неприемный день, оттолкнул секретаршу. Как дикарь из глухой деревни. С гор спустился за спичками и солью. Глупый наглый выскочка, о чем я думал? Что я у нее один такой в учениках? Что я могу ее чем-то удивить, поразить даже – ее, эту умную, непонятную, странную и, что там говорить, страшную женщину?

Ясмин поднимает голову.

– Боги мои, Костик! Ты почему не в школе?

– Вы прямо как мама говорите, – выдавливает из себя Здыхлик, пытаясь не дрожать.

– Рада слышать, – смеется Ясмин. – Будь добр, щелкни выключателем.

Здыхлик с облегчением выдыхает. Кажется, поджаривать на огне и есть с потрохами его пока никто не собирается. Он поворачивается к стене, находит нужную кнопку, включает свет, а когда снова осмеливается взглянуть на Ясмин, видит, что она улыбается ему – тихая печальная женщина с тонкими нежными чертами лица, легкими морщинками вокруг глаз и пепельными волосами.

– Садись давай, – она кивает на стоящий в углу стул. – И рассказывай, с чем пожаловал.

– Я увидел, – говорит Здыхлик, подтаскивая стул. – Но не то.

Ясмин морщит лоб, поднимает глаза к потолку, думает. Потом говорит:

– Мальчик мой, давай-ка больше информации. Позволь мне сейчас не тратить силы на фокусы с угадайкой. Ты не представляешь, сколько у меня сейчас работы, – она берет со стола одну из бумаг и трясет ею.

– Ну вы послали меня смотреть на людей и пытаться увидеть, что у них на душе, – объясняет Здыхлик, постепенно набираясь прежней уверенности. – Чем им можно помочь. Простите, но я смотрел на них, а видел только, какие они все сволочи. А сегодня окончательно разозлился и вдруг увидел… стал видеть, чем они все болеют. Нет, то есть они не все болеют, но у кого что-то не так или вот-вот заболит, я видел. Как, знаете, пятна какие-то.

– Ох ты, – озабоченно говорит Ясмин. – И кто бы мог подумать.

– А что? – пугается Здыхлик. – Это плохо?

– Плохо, – тянет Ясмин. – Но не это. Н-да… Целитель ты у нас, значит. Потенциальный. А я-то мнила тебя ловцом душ человеческих…

– Да не хочу я ловить никакие души, – морщится Здыхлик. – Они все противные. Как тухлый кефир.

– Противные? – медленно и тихо говорит Ясмин. – Это нормальные люди. Со своими слабостями. Среди них нет идеальных, придется тебе это принять. Хотя бы потому, что ты такой же, как они.

– Я не такой! – подскакивает Здыхлик. – Я никогда не делал человеку больно просто так, чтобы почувствовать себя…

– Сильнее, – подсказывает Ясмин. – Значительнее. Конечно, не делал, ага. А что за шутки с моей секретаршей? Сейчас, в холле? Беременна не беременна… У нее это больное место, между прочим. А ты по нему ударил. С ноги.

Здыхлик сникает.

– Вы же сказали, не будете фокусничать с угадайкой, – обиженно говорит он.

– Почему я тебя не вижу, вот в чем вопрос, – вздыхает Ясмин. – Сколько ни раскладывала, не вижу я твоего будущего. Ни одного из вариантов. А еще вопрос: почему ты с ходу замечаешь в людях одни червоточины. Смотришь мимо лучшего в человеке, прямо в самую черноту. Впрочем, для целителя это, наверное, плюс…

– И что мне теперь делать? – спрашивает Здыхлик.

– Забавно, – Ясмин словно не слышит вопроса. – Когда я училась в медицинском, учеба казалась мне трудной и скучной. А тебе, по всей видимости, все это должно казаться занятным.

Здыхлик вытаращивается на нее.

– Вы что, врач?!

– Если верить диплому, то да, – кривится Ясмин. – Это был мамин выбор, не мой.

– У вас что, мама есть? – глупо спрашивает Здыхлик.

Ясмин фыркает.

– А ты думал, я появилась на свет из яйца, отложенного в теплый песок? Знаешь, даже в этом случае у меня была бы мама. Хотя, наверное, не такая заботливая. Слушай, а видишь ты что-нибудь во мне, интересно?

Здыхлик прищуривается.

– Зрение падает, – с умным видом говорит он. – А вы очки не носите. А вот этот орган я вообще не знаю, как называется.

– Так, хватит, – хлопает ладонью по столу Ясмин, и Здыхлик вздрагивает. – Хватит вуайеризма на сегодня. Специалист выискался. Захочу – и очки надену, без сопливых.

– Вы сами спросили… – лепечет Здыхлик.

– Тебя нельзя подпускать к молодящимся теткам с больным самолюбием, – усмехается Ясмин. – Ты тактичен как носорог. Ладно, что там с этим органом, название которого тебе еще предстоит выучить?

– Ничего, – говорит Здыхлик. – Он здоров. Видите, я вижу не только одни червоточины.

Ясмин подпирает голову ладонью, смотрит на Здыхлика.

– Допустим, ты станешь врачом, – медленно говорит она. – Но ведь лечить людей – это помогать им. Как ты сможешь им помогать, если видишь в них только жалкие душонки, обремененные трупами?

– Не знаю, – пожимает плечами тот. – Я как-то не думал, хочу ли я быть врачом.

– А ты подумай, мальчик, – печально улыбается Ясмин. – Только очень хорошо подумай.

Она достает зеркало, смотрится в него, прищуривается.

– Или все-таки лучше линзы, как ты считаешь? – спрашивает Ясмин.

Красавица. Из дневника

Я скоро уеду.

Моей Клуши больше нет.