Не обижайте Здыхлика

Из коридорного мрака медленно материализуется женщина. Длинные черные волосы змеями лежат на плечах, сливаясь по цвету с одеждой – тоже длинной и черной. Глаза сверкают, словно угли в печке. Нос загнут вниз, как у хищной птицы, рот тонкогубый и тоже какой-то изогнутый.

Темнокудрый не спеша закрывает ноутбук, убирает его в портфель, стоящий рядом на столике. Встает. Делает шаг ей навстречу, улыбается:

– Да вот решил слегка опередить время. К тому же у вас в холле так хорошо работается. Вы же не против?

Губы у женщины искривляются еще больше.

– Собирали осколки золотого тельца?

– А почему бы и нет? – с показным простодушием разводит руками темнокудрый. – Не просто же так им валяться. Должен кто-то и подобрать. А у вас, я вижу, гости?

Темный коридор еще никого не выпустил из своей тьмы, но слышно, что кто-то идет. Шаги легкие, неуверенные.

– Новенькая?

– Совсем нет.

– Я ее знаю?

– Сейчас сами увидите.

Темнокудрый с вежливым интересом всматривается в коридорную тьму. Шаги приближаются – и вдруг облик его начинает искажаться, загораются жутковатым зеленым блеском глаза и почему-то вваливаются щеки. Тьма в коридоре рассеивается, словно туман от ветра.

Девушка с лицом юной мадонны, с грустным и прекрасным лицом. Она ступает легко, будто по воздуху, и сама как легкий весенний воздух.

– Узнаете? – насмешливо спрашивает черная женщина. – На том памятном празднестве вы, кажется, пожелали ей богатырского здоровья. Вот, разреши тебе отрекомендовать, девочка, это господин Бессмертных, большой человек и мой бывший ученик.

Девушка молча поднимает на него глаза. Синие-синие.

Господин Бессмертных уже вернул себе привычную респектабельность и приятно улыбается.

– Вы, верно, шутите, дорогая Ясмин, – он слегка укоризненно покачивает своей красивой головой. – У вас, как это всем хорошо известно, бывших учеников не бывает. Я до сих пор вижу в вас мудрую наставницу. А вы, полагаю, юная Талия?

Он протягивает девушке руку. Та, чуть помедлив, дает ему свою.

Ясмин кривится, как от кислятины.

– Вы давно живете своим умом, – цедит она. – И в наставниках, кажется, не нуждаетесь.

– Я всегда буду ценить ваши советы, – серьезно отвечает он. Сам же слегка сжимает ладонь девушки и заглядывает в ее неправдоподобно синие глаза своими ярко-зелеными.

Та дергается, словно ее ударили током, и отнимает свою руку.

– Мне пора, – говорит она тихо.

– Разрешите, я подвезу вас? – так же тихо спрашивает господин Бессмертных. – Уверен, госпожа Ясмин согласится отложить нашу с ней встречу.

– Спасибо, – говорит девушка, – но я сама доберусь.

– Девочка сама доберется, – отчеканивает Ясмин.

Господин Бессмертных улыбается.

– Что ж… мне кажется, мы еще увидимся.

Девушка смотрит на Ясмин.

– Я к вам приду еще. Можно?

– В любое время, моя девочка.

Идет к двери неслышными шагами. Двое стоят и смотрят ей вслед.

* * *

Ясмин сидит в своем знаменитом кресле и мечет из глаз черные молнии. На стуле напротив уютно устроился Бессмертных. Он закинул ногу на ногу, рассеянно барабанит пальцами по столу, вежливо улыбается и никаких черных молний, похоже, не замечает.

– Не смей даже прикасаться к ней, слышишь? – шипит Ясмин разъяренной кошкой.

– Кто бы говорил, – Бессмертных слегка поводит плечом.

– Не вздумай ее ни на что программировать!

– А у меня и не получилось, ты видела? Хорошая девушка. Я был впечатлен.

– Убери от нее свои загребущие руки! Что тебе от нее надо?

– Ты что, сама не видишь?

– Извращенец ты старый!

– Не всем же быть вечно молодыми, как ты.

Ясмин быстро и тяжело дышит. Хватает со стола какую-то бумагу и сжимает в кулаке. Из кулака медленно высыпается на стол черная сажа.

– Это угроза? – осведомляется Бессмертных. – Брось, тебе не надо со мной связываться. Кстати, ты хотела о чем-то меня попросить. Давай-ка успокаивайся, и поговорим как люди.

– Какие уж мы с тобой люди, – Ясмин смотрит на свою почерневшую ладонь, отряхивает. – Мы чудовища. Монстры.

– Нечисть, – кивает Бессмертных, протягивая ей влажную салфетку. Ясмин резким жестом забирает ее, вытирает руку, бросает салфетку на стол. – Нечисть. Но ты, помнится, говорила, что это неважно?

– Ты опять всё извращаешь! Неважно, каким ты создан, если у тебя добрые намерения! – снова закипает Ясмин.

Бессмертных не спеша подбирает испачканную салфетку, разворачивает, смотрит сквозь нее на лампу.

– Фу, какая несусветная пошлость, – ласково говорит он.

– А ты, значит, у нас оригинален, – шипит Ясмин сквозь зубы.

– Я – да. Я не кидаюсь спасать весь мир, потому что это глупо, невозможно и не делает меня счастливым. Я не стремлюсь служить всем и каждому, будь он хоть распоследний дурак. Я не считаю, что если я одарен сверх всякой человеческой меры, то я всем на свете задолжал и обязан расплачиваться. Я просто хочу жить так, чтобы мне – мне! – было хорошо. Если от моих действий хорошо или плохо кому-то другому, это всего лишь побочный эффект, не более. Я чего-то хочу – значит, это уже мое. Я хочу девушку, и я получу девушку.

Ясмин медленно встает.

– Грязюка ты колодезная, – бессильно говорит она. – Никого ты не получишь.