Не обижайте Здыхлика

Такси едет по улице.

– Платить будем, нет? – не оборачиваясь, осведомляется водитель.

– А сколько? – стараясь говорить уверенным голосом, спрашивает Талия, доставая из внутреннего кармана кошелек.

– Смотря куда вам, – недовольно гудит водитель. – По городу одна цена, если за город – другая.

Ух ты! За город!

– Мне до самого конца, – важно отвечает Талия, протягивая водителю купюру.

Тот берет ее – и негромко крякает:

– И откуда у меня сдача?

Весь салон смотрит на Талию с ее деньгами. Кажется, не только люди, но и кресла. И окна тоже. Побег, говоришь? Никто тебя не видел, говоришь?

– А что мне делать? – растерянно говорит она.

Салон молчит.

– Ладно, давай, – бурчит водитель. Не глядя, протягивает руку, выдергивает у Талии купюру. Долго отсчитывает сдачу, отдает Талии лохматую кипу неопрятных бумажек. Та, не пересчитывая, запихивает их в свой сиреневый кошелек.

Маршрутка едет, кряхтя и подпрыгивая. Поначалу останавливается часто, подбирает одних пассажиров, высаживает других. Потом пыхтит в пробке. Потом несется без остановок, а в окнах все чаще мелькают сосны. Видимо, это уже начался тот самый загород, проехать в который стоит дороже, чем просто прокатиться по городу. Загород, в котором Талию искать наверняка не будут.

– Приехали, – говорит водитель.

Талия выходит наружу вслед за остатками пассажиров. Пассажиры растекаются в разные стороны, а она стоит и оглядывается.

Небольшая площадь. В одном углу, там, где Талия, теснятся потрепанные жизнью автобусы и разнокалиберные маршрутки. В другом – двухэтажное здание, набитое магазинчиками и, кажется, даже имеющее внутри себя кафе. В самом центре площади – сине-белое вертикальное сооружение с маленькими окошечками по бокам и круглыми фестонами вверху. Каменное, кажется. Талия знает, что это такое: старинная водонапорная башня. Вокруг башни неправильными полукружьями располагаются торгующие всякой всячиной. Всякая всячина лежит перед ними на целлофановых подстилках – наборы ложек и вилок, фарфоровые чашки, старые игрушки, стеклянные банки с плавающими в мутной жидкости консервированными овощами.

Где-то рядом нарастает дробный гул. Затем начинает затихать, сходит на нет. Сверху, оттуда, где пересекают весеннее небо черные провода, доносятся обрывки холодных женских голосов: «Отправится в… часов… минут… с пути номер три… платформы номер один». Ага, значит, тут ходят поезда! Можно купить билет, сесть в вагон и уехать совсем далеко. Найти там работу. Снять какое-нибудь жилье. Пожить немного. А потом, обжившись, вернуться в детдом за теми двумя детьми и забрать их к себе.

А пока что нужно слегка отдышаться, чтобы мир вокруг снова обрел реалистичность и перестал казаться отрывком из странного сна. И еще неплохо бы пообедать.

Талия идет по улице маленького городка. Видимо, это главная улица – местный Бродвей, ведущий к вокзалу. Талию окружает разнородная толпа. Шляпки и косынки, локоны и лохмы, сумочки и баулы. И лица, лица. Ей кажется, что на нее все смотрят. Кажется, в большом городе слиться с толпой было проще. Здесь люди не стесняются рассматривать девушку как диковинного зверька.

Обедает она в сетевой забегаловке. Клуша, умевшая готовить сказочно вкусную еду, с великолепным презрением называла такие места не иначе как тараканниками, а отец Талии говорил, что в них кормят отравой. Но вредной еды Талия не боится – чего она только не ела в свое время, комплексуя из-за своего сверхъестественного, ненормального, небывалого здоровья, завидуя сверстницам, умеющим испытывать недомогание. Чтобы причинить вред ее желудку, нужно что-то покруче пережаренных котлет и химической газировки. Она смело набирает целый поднос здешней еды в фирменных картонных коробочках и несет к свободному столику. Ух ты! А вкусно! И тараканов здесь, кажется, никаких нет.

Талия выходит наружу. Из бокового кармашка ее рюкзака высовывается недоеденная вкусность в бодренькой упаковке – завернутые в тонкую лепешку ломтики обжаренного мяса вперемешку с кусочками овощей. По животу разливается нежное тепло. Талия вдруг ощущает мощный прилив эйфории: она сбежала, она вырвалась, ее никто не остановил, ее не превратят в узницу, она спряталась от злобной мачехи и теперь на свободе! Неведомый городок принимает ее с приветливым интересом, вокруг море зелени и ярких цветов, впереди блещет на солнце серебряная речка, а воздух пахнет поздней весной и ранней юностью.