Не обижайте Здыхлика

Внезапно заросли заканчиваются, открывая чернеющую пустоту. Талия делает несколько шагов и останавливается. Пустота издает тихие ласковые всплески. Пахнет разрезанным огурцом и немножко рыбой, и еще прелыми листьями, свежей травой и хвоей.

Талия, дыша полной грудью, впитывает все эти лесные и речные запахи. Потом садится прямо на прохладную землю, поднимает голову к небу и смотрит, как в быстро густеющей черноте появляются белые огоньки. Когда они покрывают целое небо, Талия уже лежит на земле, положив под голову рюкзак и раскинув руки. Она лежит так долго-долго и представляет себя летящей по этой полной звезд воздушной тьме. Только небо, яркие мерцающие огни и она – и больше никого.

Потом она чувствует, что начинает дрожать.

От реки медленно и нежно подползает холод.

Талия поднимается, закидывает на спину рюкзак и быстрым шагом идет вдоль реки. Лес ненадолго становится гуще, затем редеет и вскоре заканчивается вовсе. Редкие тусклые фонари освещают низенькие косые домики – совсем непохожие на тот, в котором она выросла. Дорога неровная, вся в ямках, ямах и ямищах. Талия идет по ней, кажется, целую вечность. Зачем-то сворачивает в темный, почти не освещенный проулок между домами.

И тут на нее накатывает страх. Сначала маленький и почти незаметный, он всё растет и растет. И как только он увеличивается до размеров небольшого липкого облака и окутывает девушку со всех сторон, появляется и уважительная причина для того, чтобы бояться: Талия слышит, как сзади нее раздаются негромкие шаги.

Они еще далеко, но, кажется, приближаются.

Кто может ходить по городу в такую ночь? Все же спят!

Талия ускоряет шаг. Тихий топот сзади тоже становится чаще.

Оглянуться настолько трудно, будто страх липкими холодными лапами держит за плечи, сдавливает шею, мешая повернуться назад. Девушка все-таки заставляет себя оглянуться, но видит только неясную серую тень. Тень движется к ней.

Талия бросается бежать. Она слышит только собственные шаги и свое ужасно громкое дыхание – но чувствует, что страшная тень всё ближе.

«Быстрее, ты что, не можешь быстрее? Ты же всегда бегала лучше всех, тебя никто не мог догнать! Помнишь школьные соревнования?»

Сзади становится слышен топот, треск и звук с силой вдыхаемого воздуха.

Впереди тупик – проулок заканчивается забором. Талия резко сворачивает направо.

«А все-таки хорошо, что я никогда не падаю!»

Земля вдруг словно подпрыгивает и тут же приближается. Больно локтям и коленям, в нос набивается едкая пыль. И что хуже всего, сзади надвигается это страшное, сопящее, которому непонятно что надо.

Талия вскакивает на ноги. И тут же ее снова роняют на землю, грубо хватают за плечи, страшным рывком разворачивают лицом вверх. Она чувствует на своей щеке жесткое горячее дыхание. Пытается оттолкнуть эту зверюгу руками, но оба ее запястья перехватывает огромная шершавая ладонь. Другая ладонь лезет ей под куртку, больно, очень больно сжимает грудь, а потом расстегивает джинсы и рывками начинает их стягивать.

«Вспоминай давай! Папа настоял на уроках самообороны, на дом ходил учитель, ну же!»

Коленом в пах. Освободить одну руку. Пальцами в глазницы. Свободна вторая рука. Ребром ладони по шее. Вывернуться из-под него. Теперь поднимайся и беги.

Беги!

Талия мчится, не разбирая пути, ничего не слыша и почти не видя, несется по каким-то вихляющимся тропинкам, пока не вылетает на широкую дорогу. Дорога простирается вправо и влево, с другой стороны от дороги – высокий металлический забор, а за забором, мерно погромыхивая, проносится поезд. Железная дорога! А станция, кажется, слева. Может, перелезть через забор и уехать куда-нибудь зайцем?

Талия, тяжело дыша, заставляет себя оглянуться. За ней никто не гонится. Кругом тихо, если не считать удаляющегося постукивания поезда.

Она трясущимися руками натягивает сползшие джинсы обратно на бедра. Застегивает молнию. Поворачивает налево и медленно идет по направлению к станции.

То ли из-за того, что пристанционная площадь освещена щедрее, чем частный сектор с косыми домиками, то ли потому, что короткая майская ночь заканчивается и уже начинает светать, но здесь, возле одиноко торчащей в небо водонапорной башни, никаких звезд не видно – небо коричневато-фиолетовое и какое-то пятнистое. А может, просто набежали облака. Вокзал, конечно, закрыт, как и все магазинчики. И совсем нет людей.

Талия чувствует, как у нее начинают дрожать ноги – не то от усталости, не то от пережитого страха. Она садится на асфальт возле башни, прислоняется к ней спиной, обнимает свой рюкзак и кладет на него голову. В голове словно стучат молоточки.

С востока на небо наползает розоватая дымка. Холодно. Поднимается ветер.