Не отдавай им меня

Закрываю глаза и чувствую, как слеза скатывается из уголка одного глаза. Потом и из другого. Опускаю голову, чтобы никто этого не видел и иду за Шарматом.

Теперь каждый мой день похож на предыдущий. Но я с ужасом отсчитываю эти дни. Шармат говорил о месяце. А что потом? Мне страшно об этом думать.

Та поездка была единственной. Меня больше никуда не вывозят. И я корю себя за то, что не попробовала как-то помочь себе и своему ребенку. Надо было просить о помощи. Кричать. Но страх сковал мои мысли.

В один из дней на прогулке мне удалось подслушать разговор Шармата с каким-то мужчиной. Его я видела впервые. И он мне показался не местным. Это был блондин с серыми глазами. Он долго и внимательно смотрел на меня. Я, хоть и опустила взгляд в пол, чувствовала его взгляд на себе.

Он говорил по-английски.

— Когда зашивать будут? — спросил он вдруг у Шармата.

— На днях, — ответил тот и тоже посмотрел на меня.

— Пока не зашили, давай я ее трахну. Все равно там уже порвано.

От этих слов я содрогнулась. Они, по-видимому, поняли, что я все слышу и понимаю. Но их это ничуть не смутило. Я услышала лишь их ухмылки. А потом Шармат произнес:

— Мы можем ее трахнуть, Итан. И ты, и я. Оттрахать ее по полной. Все равно потом зашьют. Но…

Он взял небольшую паузу.

— Сделав это, мы подавим ее сопротивление. Ей будет уже все равно потом. Исчезнет страх. И хозяину это вряд ли понравится. Ты же знаешь, он любит заставлять и насиловать. Сейчас она идеально подходит. Поверь мне. Так что, нет. Ни ты, никто другой ее не трахнет.

От услышанного у меня по телу прошла дрожь. Обо мне говорили как о вещи. И ужаснее всего были слова о том, кому меня отдадут.

На следующий день ко мне опять приходит Шармат.

— Сегодня едешь к врачу, — говорит он, ища что-то в телефоне, не глядя на меня. — И чтоб ни писка там.

Поднимает на меня суровый взгляд.

— Скоро ты встретишься со своим мужем, — ухмыляется он.

«Арслан?!» — сразу же всплывает в мозгу. У меня же один муж. Арслан.

— С новым мужем, — как будто прочитав мои мысли, добавляет Шармат. — Через полчаса за тобой водитель придет. Поедешь с ним. И только звук от тебя…

Многозначительно сжимает кулак. И я зажмуриваюсь.

Водитель приходит вовремя. И, пока едем в машине, я думаю о том, что сейчас и раскроется, что я беременна. Я не знаю, зачем меня везут к врачу. С какой целью.

Но понимаю, что ничего хорошего это не означает.

Меня привозят в какое-то большое белое здание. Водитель, он же охранник идет совсем рядом со мной. Одно неверное движение — и он схватит меня.

Нас уже ждут.

Меня проводят в какой-то кабинет. Охранник остается в коридоре.

В кабинете пусто. Я сажусь на свободный стул.

Дверь открывается и кто-то входит. Я не вижу и обернуться боюсь. Я боюсь сделать одно неверное движение. Так меня запугал Шармат.

Этот кто-то проходит к столу и садится напротив меня. И теперь я вижу, что это врач. Женщина. Вся в белом и белый хиджаб оставляет открытыми только глаза.

Опять эти же самые глаза, которые я видела тогда, во время визита с Шарматом.

Женщина смотрит на меня. И этот наш зрительный контакт прерывает телефонный звонок. Она вынимает из кармана телефон и отвечает. И она говорит по-русски!

Сердце падает в пятки, но его частый стук разносится по всему телу. Не может быть!

Я начинаю часто дышать от волнения. С надеждой смотрю на нее.

И она замечает это. Потому что, поговорив, обращается ко мне по-русски:

— Ты понимаешь русский?

Я лишь киваю.

Не могу ответить. Потому что голос ее как будто ударяет в мозг. Почему?!

Еще внимательнее смотрю на нее.

— Как зовут тебя? — спрашивает она. — По-настоящему?

И я открываю рот, чтобы произнести свое имя, но тут же вспоминаю об угрозах Шармата.

— Ты боишься? — догадывается она.

Киваю.

Она встает и подходит ко мне. Кладет руку на плечо.

— Здесь нет камер. Это кабинет гинеколога. Они не смогут тебя продать, если хоть кто-то кроме меня увидит тебя. Не бойся. Как зовут тебя? Твое настоящее имя? Ты же не Аиша?

Пальцами сильнее сжимает мое плечо.

Я зажмуриваюсь.

Надо решиться. Это может быть единственный шанс.

— Меня Арина зовут, — произношу тихо.

Чувствую, как хватка на моем плече резко ослабевает, и врач садится передо мной на корточки.

Она сама снимает с меня хиджаб. Я не сопротивляюсь. Долго смотрит на меня. Переводит взгляд с глаз на губы. Потом обратно.

И я вижу, как ее глаза становятся влажными. Она плачет?

Потом врач закрывает глаза и первые слезы стекают вниз по щеке.

Молча, не говоря ни слова, она аккуратно снимает свой белоснежный хиджаб.

И я с ужасом закрываю рот рукой. Смотрю на нее широко раскрытыми глазами.

— Мама… — все, что я могу сейчас произнести.

65. Арина

Это же мама! Моя мама! Даже через столько лет я узнаю знакомые черты. Это она.

Мама вытирает слезы и крепко обнимает меня.

— Ариша, — шепчет тревожно. — Моя Аришенька.

Да, именно так она меня всегда называла.

— Мама, — я тоже плачу. — Мама…