Не отпускай меня никогда

– Э-э, не радуйся раньше времени. Я не могу скрутить Эйлин по рукам и ногам, если она вдруг решит закупиться своими колесами. Остается надеяться, что ей будет стыдно принимать наркоту при мне. Однако в плане есть и другие минусы. Во-первых, дама из службы опеки говорила про один месяц. Откуда нам знать, что она задумала? Вдруг придет через двадцать шесть дней или тридцать пять? С властями никогда не угадаешь. Точной даты-то нет. Но даже если она объявится с проверкой ровно в тот день, когда я буду с Эйлин, у нас все равно нет никаких гарантий. Предположим, Эйлин ничего не принимала, все замечательно, Грейс остается с мамой. Думаешь, служба опеки на этом успокоится? Думаешь, там сидят идиоты, которые ничего не понимают про наркоманов? Не-ет, они снова будут проверять Эйлин. Постоянно. Так что я даже не знаю, чего мы добьемся в итоге. Может, выгадаем от силы несколько недель. Толк будет, только если Эйлин снова возьмется за ум и вступит в программу реабилитации. А иначе все наши потуги пойдут коту под хвост.

Билли долго и старательно дышал. Где-то глубоко-глубоко, под слоем тошнотворного страха, вертелся вопрос. Но он ничего не мог произнести вслух.

– Извини, дружище. – Иоланда собралась уходить.

– Подождите! – вскрикнул Билли. – Каковы шансы? Не в нашем конкретном случае – тут невозможно угадать, я понимаю… Каковы шансы в среднем? Ведь есть же те, кто реабилитируется полностью? Каков процент?

Иоланда остановилась, положив руку на дверную ручку.

– Примерно три из ста, – сказала она.

И вышла.

Было уже почти два часа ночи. Билли посмотрел на часы, едва проснувшись.

Во сне с ним случилось нечто странное. Билли очутился в каком-то непонятном месте: стоял, неуверенно осматривался по сторонам – и везде, куда падал взгляд, были крылья. Широкие, белые, с густым опереньем. Абсолютно неподвижные.

От этой неподвижности Билли стало не по себе. Крылья будто насмехались над ним.

– Хлопайте! – крикнул он, не выдержав напряжения.

Крылья не шелохнулись.

Билли сорвался.

– Хлопайте, черт бы вас побрал! Вы же именно этого хотите! Вы же за этим ко мне пришли! Хватит тянуть, хлопайте!

Крылья висели, застыв в воздухе. Где-то далеко раздался тихий стук.

– Билли! – позвали крылья.

Нет. Это не крылья. Его звала Грейс.

Билли распахнул глаза. Несколько секунд рассматривал потрескавшуюся штукатурку на потолке, прогоняя остатки сна.

– Билли!

На этот раз он сразу узнал голос. Грейс громким шепотом повторяла его имя за дверью.

Он натянул халат и побрел к порогу.

– Почему ты не в кровати? – спросил он, глядя на нее сверху вниз.

Грейс топталась на месте, поджимая босые ноги. На ней была новенькая ночная рубашка синего цвета.

– Что случилось? Почему ты кричал?

– Кричал? А, ничего страшного. Просто дурной сон. Иди ложись спать. Все в порядке.

– Нет, не в порядке! Почему ты так говоришь, Билли? Ничего не в порядке!

Она протиснулась мимо него в гостиную и забралась на диван. Билли закрыл дверь и вздохнул.

– Неужели тебе не хочется, чтобы кто-нибудь посидел с тобой, пока ты не успокоишься? Когда мне снятся кошмары, я сразу бегу к Рейлин, и она гладит меня по голове, расспрашивает про все, а потом говорит: «Бедняжка Грейс, не бойся, это просто сон, он не может тебе навредить». Разве тебе не хотелось бы так же?

У Билли на глаза навернулись слезы, он сдерживался изо всех сил. Да, очень хотелось бы так же. Всю жизнь хотелось. Просто раньше он никогда об этом не задумывался.

– Хорошо. – Билли сел рядом с Грейс на диван.

– Что тебе снилось?

– Крылья. Огромные белые крылья. Везде.

– Птичьи?

– Не знаю. Не видел таких птиц.

– Как у ангела?

– Ангелов я тоже никогда не видел. Нет, наверное. Ангельские крылья должны приносить покой, а от этих становится только хуже. Они мне часто снятся. И все время хлопают. Тревожно так, настойчиво. А сегодня не двигались – в первый раз.

– Ясно. Тогда зачем ты кричал, чтобы они хлопали?

– А ты слышала?.. Ну, потому что… Не знаю. Трудно сказать. Бывает, ждешь чего-то страшного и неизбежного, и уже нет никаких сил терпеть. Хочется, чтобы все просто закончилось. Непонятно, да? Это надо видеть.

– Не важно, – сказала Грейс. – Сны – такое дело. Сложные и непонятные.

Грейс встала на колени и погладила Билли по голове.

– Бедняга Билли, это просто сон. Не бойся, сны не могут никому навредить.

– Спасибо, – сказал он, снова давясь слезами.

– Не за что. Ладно, пойду-ка я спать. Или, может, у тебя на диване остаться? Ой, нет. Рейлин проснется и испугается. Пойду обратно.

– Со мной все в порядке, – сказал Билли.

– Знаю. Потому что сны не могут никому навредить!

Она прошлепала по ковру к двери и ухватилась за ручку.

– Просто чтоб ты знал, Билли: я тебя обязательно найду. Даже если ты не сможешь ничего сделать. Куда бы меня ни увезли – а я, конечно надеюсь, что не увезут, но если все-таки увезут, и Рейлин не сможет забрать меня обратно… Знаешь, когда я говорю, что Рейлин меня заберет, вы все аж зеленеете… В общем, если у нас ничего не получится, не забывай: я тебя обязательно найду, даже если сначала придется дождаться, пока мне исполнится восемнадцать. Потому что ты мой лучший друг.