(Не) пара для короля

Обратный путь из подземелья запомнился мне какими-то вспышками, почти не связанными друг с другом. Стыдно признаться, но все это время Дарриэль опять тащил меня на себе. После всего услышанного и всего узнанного на меня нахлынула небывалая усталость. Мне было больно. Просто больно. Да, я всегда знала, что мать не любит меня. Но одно дело – подозревать это, где-то в глубине души тая глупую, возможно, надежду, что все не так. А другое дело – понять это четко и ясно.

Это же моя мать! Моя… Мой самый близкий человек. До сего момента я не верила, что герцогиня Кейтлин Квинси по доброй воле отправила меня на верную смерть. А теперь…

После слов Эйгана о моем незавидном будущем мне тем более было плохо. Я знала, чувствовала сердцем, что Дарриэль прав. Рано или поздно, но я стану темной ведьмой. Истинной Квинси, одна из которых жизнь отдала за свержение короля.

Я негромко застонала, почувствовав, как в очередной раз голова стала раскалываться от сомнений. Как же тяжело! Я не хочу быть темной ведьмой. Но я Квинси по крови.

– Иви…

Я почувствовала, как моего пылающего лба коснулся легчайший поцелуй. Мы тряслись в карете, уезжая от дворца в неведомые дали.

– Дарри… – Я запнулась и начала серьезнее: – То есть лорд Тиррольд, вы же понимаете…

– Эйган, пожалуйста, влепи ей еще оплеуху, – оборвал меня Дарриэль. – Потому что я не смогу при всем своем горячем желании.

– О нет. – Король коротко хохотнул. Он сидел напротив нас, и очертания его лица лишь угадывались во мраке. – Честное слово, Дарри, я бы с радостью отрубил себе руку после всего произошедшего. Ну не мое это – бить женщин. Даже не проси.

– Я понимаю.

Дарриэль легонько тронул мою опухшую скулу. И моментально по щеке пробежала теплая щекотка исцеления.

– Ты мог бы сделать это намного раньше, – ворчливо проговорила я.

– Я не хотел тревожить сеть на дворце, коль скоро она настроена на меня, – возразил Дарриэль. – Я не очень высокого мнения о магических способностях Филиппа, но лучше не забывать об осторожности.

Он легко привлек меня к себе, словно не почувствовав моего сопротивления. А впрочем, я и не сражалась всерьез.

Мысли путались, разбегались, не давали мне ясной картины.

Что будет дальше? Если Дарриэль инициирует меня сейчас, то… то… Демоны, после смерти матери я стану темной ведьмой! Страшной, ужасной, дико умелой. Неужели после этого мне будет одна дорога – на костер?!

Я опять заплакала. Точнее сказать, прерывисто задышала, уткнувшись лицом в отворот камзола Дарриэля.

Да, я не герой. Я боюсь боли. Я боюсь смерти. Я вообще не хочу жертвовать своей жизнью во имя чьей-то власти или должности.

– Иви… – растроганно прошептал Дарриэль и легким движением руки приподнял мой подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.

– Я трусиха, – честно призналась я, пытаясь не утонуть в синем пламени его глаз. – Я… Мне страшно. И мне стыдно. Я ведь Квинси. Я не должна бояться…

На дне зрачков верховного мага шевельнулась странная тень. Его пальцы на моем подбородке стали тверже, не позволяя мне отвернуться.

А затем он наклонился и вновь поцеловал меня.

Прохладные твердые губы сначала легонько коснулись моих. Затем объятия верховного мага стали тверже. Его язык скользнул между моими губами. И я судорожно всхлипнула, цепляясь вмиг ослабевшими руками за его плечи.

– А это первейшее и самое строгое нарушение правил инициации, – внезапно раздался насмешливый голос короля. – Дарриэль, мне ли тебе напоминать, что проводник должен быть совершенно беспристрастен к ученику?

Дарриэль, однако, вопреки всем моим опасениям и предположениям, и бровью не повел на замечание короля. Напротив, его поцелуй стал настолько настойчивым и горячим, что я… я…

Я в какой-то миг совершенно потеряла голову. Запустила пальцы в его густую шевелюру. И была готова на любое развитие событий.

– Иви, – тяжело выдохнул Дарриэль и вдруг остановился.

Он навис надо мной на расстоянии вытянутой руки, опершись о сиденье кареты. И я видела, знала, каких трудов ему это стоило. Над верхней губой верховного мага искрился бисер выступившего пота. Глаза казались почти черными от непомерно расширенных зрачков. Все мои чувства эмпата не просто говорили – кричали о том, что он меня хочет. И не так, как Аниту Эйб при заселении во дворец. О нет. Это желание было глубже, страстнее, искреннее. Я почти чувствовала Даррриэля внутри себя. Одно мое движение навстречу – и он бы, наверное, взял меня. Прямо здесь, в карете. Наплевав на присутствие короля.

– Инициация точно пройдет непросто.

Язвительное замечание Эйгана ударило по ушам. Дарриэль вздрогнул всем телом, но не отпрянул от меня. Еще раз долго и с чувством меня поцеловал, после чего все-таки отстранился.

– Эйган, – глухо проговорил он, глядя при этом на меня. – Еще одна твоя насмешка – и я возглавлю какой-нибудь заговор против тебя. Честное слово!

– В таком случае предупреди меня заранее, – отозвался Эйган. – И я с превеликой радостью уступлю тебе престол.