Не плачь, Рапунцель!

– Со вторым определимся по результатам первого, – отмахнулась я. – Всем спасибо, все свободны, до новых встреч!

– Тогда я позвоню Фабержонку! – уже в спину крикнула Ирка.

Я только молча покивала на ходу.

Никакого покоя и отдыха с этим частным сыском.

И, боюсь, уже никакого тортика!

Глава седьмая

На сей раз Боря приехал без Джульетты. Ирка предупредила его, что пассажиров будет трое.

Я думала, Архипов займет место штурмана, но он усадил вперед Ирку, а сам устроился рядом со мной на заднем сиденье. Едва Борина «ласточка» тронулась, он вытянул из кармана уже знакомый мне блокнот и ручку:

– Пока едем, составим досье.

– На кого? – не поняла я.

– На того кадра, с которым собираемся беседовать, конечно! – Вадик посмотрел на меня, как мудрый ослик Иа на беззаботного растяпу Винни Пуха.

– Акимыч его зовут, – пристыженно пробормотала я.

– Дальше рассказывай, – благосклонно кивнул Архипов, делая запись в блокноте. – Вспоминай все, что слышала о нем.

– Акимыч – сосед Графыча… То есть уже бывший, конечно. В смысле, Графыч умер, а Акимыч еще нет.

– И это хорошо, потому что вызывать и допрашивать духов мы не умеем, – пошутила с переднего сиденья Ирка.

– Во что я ввязался? – пробормотал наш водитель.

– Спокойно, Боря, ты в безопасности, – успокоила его Ирка.

– Только поворотники включать не забывай, – подавшись вперед, добавил неизменно внимательный к деталям Архипов. – И самосвалы так не подрезай, перестроение с полосы на полосу не должно быть резким.

– Мне продолжать или вы сначала подискутируете о правилах дорожного движения? – недовольно спросила я.

Приготовилась же выкладывать все, что слышала, про Акимыча, помела по амбарам и поскребла по сусекам девичьей памяти. Надо было вывалить наметенное-наскребенное поскорее, пока оно не улетучилось.

– Да-да, продолжай. – Архипов снова занес ручку над блокнотом.

– Лет ему, думаю, семьдесят или около того, потому что бабка сказала – молодых в деревне нет, и вообще мужиков раз-два – и обчелся, да и те – цитирую бабушку Веру – «кто пьянь, кто рвань, плюнуть не на кого».

– Так наш-то кто – пьянь или рвань? Это разные категории, надо бы определиться с подходом. – Вадик снова поглядел на меня мудрым Иа.

– Не могу сказать с полной уверенностью, но думаю, что и не пьянь, и не рвань. Мне показалось, что Вера Игнатьевна не прочь составить пару Акимычу, раз уж у нее не получилось пленить Графыча.

– Ага, про Графыча она сказала, что тот и не алкаш, и не калека, еще крепкий и даже не лысый! Таким, знаешь, тоном – с сожалением об упущенных возможностях, – оглянулась на нас Ирка. – А потом еще: хм, а ведь Акимыч тоже не лысый, типа, ничего так мужичок, сгодился бы… Во всяком случае, я так услышала.

– Значит, одинокий деревенский мужик, немолодой, но еще крепкий и не пропащий. – Вадик застрочил в блокноте.

– И не потерявший надежды, – добавила я. Подумала немного и еще сказала: – Но ровесницами своими не пленяющийся.

– А этот вывод из чего? – заинтересовалась Ирка.

– Из слов бабули Веры Игнатьевны о том, что Акимыч был лыс, но вернул себе кудри с помощью какой-то примочки или притирки. Стал бы он заморачиваться этим, если бы не хотел похорошеть? Раз заботится о внешности – значит, жаждет нравиться. И не нашей бабке, а кому-то другому, иначе Вера Игнатьевна уже прибрала бы его к рукам.

– Она уверена, что мужчина в возрасте не должен быть одиноким, иначе он рано помрет, – припомнила Ирка.

– Тьфу на вас, – поежился Архипов. – Попрошу не каркать.

– А ты же у нас одинокий, Вадик! – ахнула подруга, внезапно осознав перспективы. Она обожает устраивать союзы, могла бы преуспеть в роли свахи. – Так это мы поправим, я знаю, с кем тебя познакомить…

– Ну, понеслась душа к богу в рай. – Я откинулась на сиденье, понимая, что с этого конька подруга по доброй воле не слезет и к составлению досье мы уже не вернемся.

Но я недооценила Архипова. Он хоть и выслушал со всем вниманием Иркин пламенный рассказ о замечательных дамах, потенциально идеальных спутницах жизни, даже записал в свой блокнот пару имен и телефонных номеров, но про досье не забыл. И перебил соловьем заливающуюся сваху внезапным вопросом:

– А что он пьет?

– Кто? – Ирка озадаченно моргнула.

Я хихикнула. Тугодумка Сова отлично вписывалась в компанию нудного Иа и развеселого Пуха.

– Акимыч! Что он пьет? – повторил вопрос Вадик и посмотрел на меня.

– Что может пить мужик в деревне? – Я уклонилась от прямого ответа.

– У меня есть коньяк! – Ирка потянулась к своей торбе-самобранке.

– Коньяк… – задумчиво повторил Архипов и помотал головой. – Нет, нужно что-то попроще. Борис, остановитесь у супермаркета, пожалуйста.

– У тебя уже есть план? – поинтересовалась я чуть ревниво.

Привыкла быть Холмсом, а тут новый Ватсон норовит править бал.

– Да что тут придумывать? Сядем, выпьем, поговорим.

– Не наш формат беседы, – призналась я.

– Не ваш, конечно, – согласился Вадик. – Ваш – под кофе с круассанами. Поэтому к Акимычу пойдете не вы, а я.

Боря остановил машину у сетевого продуктового, и Архипов поторопился выйти из машины.

– Ждите, я быстро, – бросил он и нырнул в магазин.