Не покидай Мэнгроув Плейс (СИ)

  - Подсаживайтесь, так и быть, мисс Ищейка, и я с вами выпью чашечку чая с мятой.

  Уговаривать Лу ей не приходится - через секунду та уже восседает на табурете, цапнув кусок пирога с круглого блюда.

  - Тарелка-то вот она, - Долли укоризненно качает головой. - Забавная вы, мисс Ищейка. Как дитё вроде, всё в игры играетесь.

  Лу перестаёт жевать и внимательно смотрит на старуху.

  - Просто мне это нравится - енот ли я, свиристелка или ищейка.

  - Лет пятьдесят назад я тоже любила поиграть, особенно с мужчинами. Можете не верить, но мои сиськи тогда торчали точь-в-точь как ваши, и всякий на них облизывался, у кого хоть что-то шевелилось в штанах, - важно провозглашает кухарка и прыскает со смеху вместе с Лу.

  Она тоже присаживается к столу и разливает чай по двум чашкам из красного фаянса, пролив немного на столешницу.

  - Плоховато я стала видеть, - признаётся она, промокая лужицу салфеткой, которую протянула ей Лу, - но не хочу, чтобы хозяева про это знали. А то выгонят ещё, не приведи Господь.

  Лу сочувственно кивает:

  - Катаракта? У моей тётушки Уитни была. Мы ездили с нею по офтальмологам, и вот однажды она решилась на операцию. И что вы думаете? До конца её дней мне не приходилось даже вдевать для неё нитку в иголку.

  - Нашли чем хвастаться, лентяйка, - кухарка снова по-девчоночьи прыскает при виде нарочито вытянувшейся физиономии Лу. - Только сдаётся мне, не было у вас никакой подслеповатой тётушки. Это вы всё сочинили, чтобы меня разговорить, мисс Втируша. Так просто спросите, чего надо, и всё.

  - Нет, я ничего не выдумываю, но спросить спрошу, - Лу ставит чашку на стол, и живое лицо её становится абсолютно серьёзным. - В полицейском отчёте написано, именно вы, мэм, обнаружили старого хозяина на лестнице, когда с ним случился удар. Как это произошло?

  - Верно, это я нашла мистера Роджера, - кухарка тоже отставляет чашку в сторону и складывает тёмные узловатые руки на прикрытых полосатым фартуком коленях. Взгляд её вдруг делается жёстким. - Наказание гордому - его падение, так гласит Писание. Вот он и упал вниз... и лежал там в луже собственной мочи, а теперь не осознаёт даже, где он и что с ним, хуже малого дитяти.

  "Он был властным, - вспоминает Лу слова Белинды Монтгомери. - Деспотичным. Очень сильным... Настоящим мужчиной".

  - Вы давно у него работаете? - осведомляется она.

  - Да почитай, двадцать лет, - машет рукой Долли. - С той поры, как он внуков сюда привёз. Мистера Стива и мисс Линду.

  У-у, как же они его боялись, бедняжечки, да и я тоже, такой он всегда был грозный. Бывало, зайдёт в кухню, так поджилочки затрясутся - а ну как где очистки позабыла убрать или кастрюля брошена неотдраенной. С него бы сталось меня туда носом сунуть, как напаскудившего кота.

  - Вы нашли его рано утром, как я понимаю, - тихо говорит Лу, жадно впитывая каждое слово этого безыскусного рассказа. - Он что, часто гулял по утрам?

  Миссис Пирсон неопределённо поднимает брови и молча отводит взгляд.

  - Что? - требовательно спрашивает Лу, почуяв неладное, как настоящая ищейка, и подаётся вперёд, взяв её за руку. - Долли, пожалуйста, расскажите мне, в чём дело.

  - Вы будете смеяться, - бормочет кухарка, но руки не отдёргивает.

  - Да нет же, нет! - с жаром заверяет Лу, и старуха наконец сдаётся.

  - Он всем говорил, что ему, дескать, полезно по утрам гулять. Но он искал Квартеронку. Иногда всю ночь напролёт, до самого рассвета, - решившись, полушёпотом объясняет Долли. - Не подумайте только, что я выжила из ума, нет, мисс. Но никто в этом доме не расскажет вам про Квартеронку, хотя все знают, что она здесь.

  - Не понимаю, - признаётся Лу, напряжённо сдвинув брови.

  - Не расскажут, потому что это просто бредни, - раздаётся с порога резкий женский голос, и Лу, даже не оборачиваясь, узнаёт его. В кухню вошла Шерри Уильямс. - Сказки, бабкины сказки, вот что это такое. Несчастный призрак чёрной рабыни, удавившейся из-за любви к хозяину. Сто двадцать лет назад, ещё до войны. Мыльная опера из телевизора, да и только.

  "До Гражданской войны", - машинально отмечает про себя Лу. Отмечает она и то, что Шерри этого даже не уточнила. До войны - и всё.

  - А вот и нет, миссис Всезнайка! - вспыхивает старуха, явно обидевшись на "бабкины сказки". - Квартеронка всё ещё здесь!

  Лу понятия не имеет, о чём они обе толкуют, но не переспрашивает, не перебивает, навострив уши, как охотничья собака, боящаяся спугнуть добычу.

  - Тогдашний хозяин приказал её высечь, а она возьми да и удавись на лестнице. Прямо с балясин свесилась - босая, в белой нижней рубашке. С тех пор всё ходит в таком виде по дому, с верёвкой вокруг шеи, ходит и плачет, бедная, - дрогнувшим голосом заканчивает старуха.

  - Бред, - исчерпывающе сообщает Шерри, аккуратно ставя на стол поднос с грязной посудой. Лу вдруг приходит в голову, что интонацией и манерами экономка абсолютно точно копирует Белинду Монтгомери. Только без её эмоциональности.

  - Я сама её видела и слышала! - сердито выкрикивает Долли, а Шерри бормочет - ехидно и очень тихо:

  - Да ты слепа, как крот, и глуха, как пень, Долли Пирсон.